Сотня. Смутное время

– Тебя не спросил, рожа палёная, – огрызнулся парень.

– Ох, Николка, как был ты дураком, так дураком и помрёшь, – презрительно фыркнул Матвей, узнав парня в тусклом свете вечерних сумерек. – Уймись, пока цел. Знаешь ведь, ты мне не противник.

– Ништо, после ещё свидимся, сучка, – угрюмо пообещал парень и, развернувшись, скрылся в том же переулке, из которого вышел.

– Что там у вас случилось? – повернулся Матвей к Катерине.

– Благодарствуй, – тихо вздохнула девушка. – Да пёс этот снова задирать принялся. Неймётся ему. В штанах шибко чешется.

– Понятно, – мрачно кивнул Матвей. – Ладно. Пошли, провожу.

– Не надо.

– Чего это? А вдруг опять встретятся? Вечно от них бегать не сможешь. Рано или поздно догонят. Так что пошли и не кобенься. Не на сеновал же тебя тяну. К дому твоему веду.

– Батя увидит. Опять шуметь станет, – грустно вздохнула Катерина.

– Да и пусть шумит, раз мозгов нет, – отмахнулся Матвей. – Сам тебя защитить не может, так пусть другим не мешает.

– Он хороший, – тут же кинулась девушка защищать отца.

– А я и не говорил, что плох. Просто понимать‑то надо, кто глупости шутит, а кто серьёзно дело делает, – пожал Матвей плечами.

– А ты откуда идёшь? – вдруг сменила Катерина тему. – Никак за околицу ходил.

– Ага, в овраге стрелял. Оружие новое испытываю, – коротко поведал парень. – А ты куда бегала?

– С девками погулять вышла. Скучно дома сидеть, – тихо вздохнула Катерина. – Летом работы много, а зимой впору завыть от скуки.

– Книжки читай, – ляпнул Матвей и тут же выругал себя последними словами. В этой семье и продуктов не всегда досыта видели, а ты про книги, дурак.

– Так дома все книги уж давно читаны, а новых и не найти, – снова вздохнула девушка. – А у тебя есть чего интересного?

– У меня книги всё больше по механике да по металлам всяким, – честно признался парень, вспомнив всю литературу, закупленную на ярмарках. – Да и некогда мне особо книжки читать. Работы много.

– Какая ж зимой работа? – удивилась Катерина.

– Так я ж не только в кузне работаю. Мы вон пристройку сделали, а теперь приходится в неё мебель всякую ладить. Хорошо, время есть, можно всякое разное пробовать.

– А что разное? – не сдержала девчонка любопытства.

– Да стулья, кресла, этажерки всякие. Много чего делаю, – пожал Матвей плечами. – Что на ярмарке видел, то и пробую.

– И как? Получается? – не унималась девчонка.

– А вон, к Никифору плотнику забеги да глянь. Он по моим задумкам принялся мебель всякую ладить.

– Ой врёшь, – вдруг рассмеялась Катерина. – Никифор – плотник. Он уж сколько лет с деревом работает. А ты кузнец. Куда тебе мебель делать?

– Не веришь? – удивлённо оглянулся на неё Матвей. – Добре, пошли.

– Куда? – растерялась Катерина.

– А к Никифору. Пусть он сам тебе скажет, у кого всякие задумки увидел.

– Погоди. Так ты вправду сам мебель ладишь? – растерялась девушка.

– Я, Катя, много чего делать умею, – вздохнул Матвей, вынимая из кобуры пистолет и выщёлкивая из него магазин. – Вот, смотри. Это я тоже сам сделал. Батя только с отливкой помогал.

– Тяжёлый, – вздохнула Катерина, взвесив пистолет в руке.

– Да уж, не под твою лапку, – усмехнулся парень, забирая оружие. – Тебе чего поменьше надо. Такой дурой при выстреле и руку повредить может.

– А разве бывают такие? – заинтересовалась Катерина.

– Бывают. Браунинг бельгийский. Так и называется, дамский. Калибр малый, а умеючи из него любого положить можно. Шесть пуль в магазине. Как у револьвера. Ну, ещё и других марок есть. Разные, в общем, – свернул Матвей тему, убирая оружие в кобуру. – Так что и мебель сделать я тоже могу. Не особо и хитрое это дело. Главное, клей толковый сварить.

– Тот браунинг стоит небось, как жеребец породистый, – помолчав, вдруг высказалась девушка.

– Да нет, подешевше будет, – усмехнулся Матвей. – Себе такой хочешь? – прямо спросил он.

– Угу, – кивнула Катерина, опустив голову. – Я после того дня за околицу ходить боюсь. Даже если не одна иду. Два раза уж попадалась. Страшно, сил моих нет как, – тихо всхлипнула она. – Вы вон давеча грибов, ягод да ореха всякого играючи набрали, а нам с малыми даже до рощи той не дойти. Лизка, стерва, хвастала, как с тобой на дрогах туда и обратно каталась.

– Так я бы и тебя подобрал, будь ты с ними. Мне ведь всё одно, что две, что три девчонки везти. Они нам с мамкой по дороге попались, – сам не зная зачем, пояснил Матвей. – А знал бы, что у вас так плохо, сам бы тебя позвал. Да только, думаю, не получилось бы ничего. Батька твой небось с винтарём бы встретил.

– Это он может, – грустно усмехнулась Катерина.

– Вот я и говорю, пустые хлопоты.

– А вы по весне за черемшой пойдёте? – вдруг спросила Катерина.

– Обязательно. Мать уже извелась вся. Ворчит, что свежего хочется, – хмыкнул парень, вспомнив тихое бурчание Настасьи. – Я вон завтра хочу на пасеку к деду Святославу съездить. Айда со мной? Хоть мёду малым своим возьмёшь.

– Да на что ж я его менять стану? – изумилась Катерина. – У нас и нет ничего. Инструмент всякий и то милостью вашей имеем, – вспомнила она историю с ремонтом.

– Ты это брось. Милость. Соседи мы, Катя. А в станице соседу завсегда помогали.

– Матвей, а правда, что ты с вдовой Ульяной любовь крутил? – неожиданно спросила девушка, и Матвей от этого вопроса едва не запнулся на ровном месте.

– Это ты с чего такое взяла? – растерянно поинтересовался он.

– Люди бают, – пожала девушка плечами. – Гуторят, что вы потому ей коня и отдали, что ты с ней… – она запнулась и, покраснев, опустила взгляд.

– Отдали, – спокойно согласился Матвей, взяв себя в руки.

– Выходит, правда?

– Выходит, что дураки языками чешут, – фыркнул парень. – У неё мерин едва копыта таскал. А там ещё и дитё малое. Ульяна одна и в поле и дома ломалась. А без доброй лошади им и вовсе осталось бы с голоду сдохнуть. А мы тогда после ярмарки с добычей вернулись. Вот и отдали кобылку свою. Тоже не молодая, да всё одно лучше, чем мерин её. Тебе я тоже коня отдал, так что, выходит, и с тобой у нас любовь была? – иронично поддел он собеседницу.