Совершенные. Эхо Равилона
Уставшая Джема уснула почти мгновенно. Некоторое время я прислушивалась к ее сопению, потом встала. Удивительно, но чувствовала я себя… сносно. Даже нормально. Ржаник уже сейчас выглядит плохо: ее кожа обгорела и обветрилась, глаза и скулы покраснели, треснули губы. А я… я почти не запыхалась. Даже жажда и голод отступили, стоило мне этого захотеть. Нет, я все еще испытывала дискомфорт, но ощущения не мучили. Может, и правда все дело в браслете? Все знают, что золотая нейропанель гораздо мощнее белой…
Передернув плечами, я решила и об этом пока не думать.
Спать, на удивление, не хотелось. Я чувствовала себя вполне бодрой, словно и не было изнурительного перехода и краткой, но бурной битвы. Не выпуская из поля зрения Джему, я прошлась вдоль полуразрушенного здания. Ночной Равилон лежал грудой черных камней и нависал покореженными башнями. В проемах окон порой вспыхивал свет, создавая иллюзию жизни, но я уже знала, что это лишь обман и оранжевые искры скверны. В затаившихся улицах было тихо, к счастью, новые твари не показывались. Пока.
Обойдя пятачок тупика, я двинулась туда, где остались на песке следы многоножек. Здесь они остановились, словно не желая идти дальше. Но по обеим сторонам не нашлось ничего примечательного – все те же камни и стены. Из‑за моей спины неслышной тенью скользнул Юстис и присел рядом на корточки.
Я расслабила ладонь, рефлекторно сжавшую кинжал.
– Какого черта ты подкрадываешься сзади? Эй… что там?
Принц не ответил, конечно.
Но, наклонившись, я увидела то, на что он смотрел: крошечные стебли, не больше ногтя мизинца, увенчанные темными бутонами.
– Цветы? – Они тянулись россыпью через проулок. – На черном песке? Надо же… они съедобные? – Я с сомнением протянула руку, но трогать предусмотрительно не стала. – Нам пригодилась бы какая‑то еда. Или… сок? Может, цветы можно жевать? Как думаешь?
Юстис поднял на меня белые глаза. И резко скрестил руки перед собой, недвусмысленно показывая «нет». А потом ткнул пальцем в россыпь оранжевых искр, загоревшихся и погасших на склоне.
Я поджала губы.
И без слов ясно, что хочет сказать наследник. Скверна. Равилон – скверна и все, что есть в нем, – тоже скверна. И она не может быть полезна человеку. Выросшие на черном песке цветочки, вероятнее всего, окажутся ядовитыми.
– Ты не можешь этого знать наверняка…
Глянув со своим обычным презрением, Юстис поднялся и снова скрылся во тьме. Застыл тенью у камней, лишь белые глаза поблескивали, напоминая, что Дух не спит и наблюдает.
– Высокородный придурок, – пробормотала я.
Еще раз оглянулась на редкие островки цветов. Не хочется признавать, но Юстис прав и стоит держаться подальше от всего, что вырастает в Равилоне.
Передернув плечами, я вернулась к Джеме. Все‑таки и мне не мешало бы хоть немного отдохнуть. Потому что чуяла моя душа: дальнейшей путь легким не будет!
Глава 4. Дворец
Глава 4. Дворец
Всех, кого удалось найти во дворце, согнали в тронный зал.
День догорал, в высокие окна уже заглядывали звезды. Закатный свет окрашивал золотую торжественность зала багровыми отсветами, а зажжённые факелы – расчерчивали дрожащими и мрачными тенями.
Без яркого электрического освещения дворец утонул во тьме. Найденные в кладовых свечи и масляные лампы едва ли могли служить достойной заменой мощным люстрам. Но других вариантов у захватчиков дворца пока не было.
Зоя притаилась за бархатными занавесями, рассматривая испуганных людей. Полсотни человек. Кухарки, мастеровые, горничные, уборщики… все, кого удалось найти и пригнать. Синеглазый стряпчий тоже был здесь: стоял позади, хмуро уставившись на свои ботинки. Но на него Зоя старалась не смотреть. При виде парня в горле застревал тугой комок, который не получалось ни проглотить, ни выплюнуть. И потому Игла разглядывала других людей. Они толпились испуганной озирающейся кучей, нервно сжимая в дрожащих кулаках ножи, секиры, топоры, а то и обычные вилки. Все, что смогли раздобыть в качестве оружия и чем надеялись защититься. Или и не надеялись? В глазах этих людей Зоя замечала отчаянье.
И страх. Панический ужас.
Этих эмоций было больше всего.
Люди до одури боялись.
Боялись деструктов, хотя захватчиков было всего с десяток и их можно было одолеть даже без оружия, навалившись толпой.
Но у стен зала молчаливыми серыми тенями застыли вооруженные гвардейцы. Те самые, что раньше преданно служили его высочеству, а теперь стали марионетками.
А больше всего люди боялись одного человека. Толпа всколыхнулась, отпрянула и разошлась, образуя широкий коридор, когда он появился. Ни на кого не глядя, Рэй пересек зал и остановился у постамента. Мгновение медлил, рассматривая кресло на возвышении, – императорский трон. А потом поднялся и сел.
По залу снова покатились шепотки, и, кроме страха, в них было возмущение.
– Скверна…
– Чудовище…
– Разрушитель…
– Мы обречены…
– Истинодух, помилуй!
– Какой он красивый…
– Зачем ты собрал нас? Убить надумал? Скормишь своим монстрам – деструктам? Или серым вихрям?
Вперед выступил здоровяк в грубой одежде и кожаном фартуке поверх. Огромный рост, борода, лысый череп и кулаки, способные пробивать стены. В правом громила держал топор и судя по уверенной хватке – умел им пользоваться.
За спиной здоровяка ахнули сбившиеся кучкой женщины.
– Мы так просто не дадимся! – Здоровяк махнул топором. – Мы не корм для чудовищ, мы…
– Я вас отпущу.
Ровный и вроде бы тихий голос Рэя оборвал крик здоровяка и заставил каждого вытянуться в струнку. Из‑за спины громилы выглянула невысокая пухлая кухарка.
– Отпустишь?
– Да. Открою коридор в вихрях, и вы сможете уйти из дворца.
Люди начали переглядываться, не веря.
