Совершенные. Эхо Равилона

Схватив найденную палку, я бегом вернулась. Джема и Юстис забились в остатки здания, прижались к камням. Ржаник успела вытащить из своего узла занавески и покрывало и соорудить нечто вроде шатра. Я нырнула в него. За несколько мгновений пейзаж полностью изменился. Кружащая в воздухе песчаная взвесь затянула сначала наш ориентир – башни, потом ближайший бархан, а потом и улицу, на которой мы оказались. Песок взвился в воздух и закружил, с каждым мгновением набирая скорость и силу. Наш полог теперь не слабо плескался на ветру, а натянулся парусом, норовя вырваться из‑под камней и наших рук. Мы с Джемой вцепились в покрывала, понимая, что без такого хлипкого воздушного кармана мы попросту задохнёмся. Налетевшая буря угрожающе завывала, избивая развалины жесткими песчаными оплеухами. Температура резко подскочила, даже в полдень мы так сильно не обливались потом, как сидя внутри стихии. Дышать становилось все труднее. Обжигающий воздух загустел, царапал губы и горло. Мы словно не дышали, а глотали песок. Глаза покраснели, но даже слезы испарялись быстрее, чем приносили облегчение.

Это длилось бесконечно долго. Жаркие и душные часы и минуты, каждая из которых доставалась с боем. Воздуха катастрофически не хватало. Вместо живительного кислорода повсюду был только песок – скребущий кожу, губы, и легкие. Мы даже не знали, наступил ли снаружи новый день, буря бушевала целую вечность.

И когда я подумала, что мы больше не сможем сделать ни единого вдоха, за покрывалом стало тихо.

Ужасная песчаная буря прекратилась так же внезапно, как и началась. Вот мы из последних сил держим концы нашего защитного покрывала и в него злобно стучится стихия, а вот звук смолкает. Одеяло провисло, больше не пытаясь вырваться из наших кулаков.

– Закончилась? – прошептала Джема и закашлялась.

Я тоже, пересохшее горло казалось жестокой древесной корой. Кашляя и утирая пот, мы сняли занавесь. Снаружи насыпало изрядно песка, но к счастью, не завалило наше убежище полностью.

– Кажется, все, – сказала я. – Но здесь по‑прежнему полно пыли.

Бухтя сухим горлом, я все‑таки выбралась наружу. Плотная пыльная завеса укрывала развалины и не спешила развеиваться. Но температура немного упала, так что я уже не ощущала себя плохо прожаренным куском стейка.

– Лучше остаться здесь, пока пыль не уляжется.

– Последствия пыльной бури могут сохраняться десяток дней, а то и дольше, – буркнула Джема, щуря красные, воспаленные глаза. – Мы не можем столько ждать.

Я кивнула. Да, без воды мы столько не протянем. Время и жажда – сейчас наши самые страшные враги.

– Тогда двинемся потихоньку. Кажется, я вижу наши ориентиры… вон там! Идем?

Я махнула рукой на теряющийся в пыли силуэт башни.

– Постой, Вэйлинг. – Ржаник кашлянула, потёрла шею. И снова осмотрелась, задумчиво наморщив лоб. Юстис упер руки в бока, призывая двигаться. – Что‑то не так. Слишком… тихо.

– Тихо?

Я нахмурилась, озираясь. Развалины и раньше пугали тишиной, кроме шелеста осыпающихся барханов и скрипа древних досок, здесь не раздавалось других звуков. В мертвом городе не пели птицы, не кричали животные. Даже нападавшие ночью сколопендры вели себя подозрительно беззвучно. Но Ржаник права, повисшая после бури тишина казалась особенной. Словно город замер, ожидая… что?

– Вэйлинг, – прошептала рыжая, вглядываясь в развалины. – Лезь обратно. Живо!

Я хотела возразить, но вдруг увидела… изменение. Песок под ногами снова потек, и на миг почудилось, что из его нутра лезет нечто огромное, но нет. То, что происходило вокруг, оказалось куда удивительнее. И страшнее.

Я юркнула в тесное убежище, когда город начал меняться. Слежавшийся песок под нами вдруг истончился и исчез, а мы рухнули на каменную мостовую, клацнув зубами и больно приложившись пятыми точками. Юстис вытаращил белые глаза, теснее прижавшись к боку Джемы, я привалилась с другой стороны. Огрызок здания перед нами посветлел и вытянулся, на закопченных стенах проступили синие изразцы и изящный барельеф. Черный проем закрылся дверью, а окна нарастили стекла. Улица, еще миг назад засыпанная песком, стремительно изменялась. От черного песка ничего не осталось. Проявилась мостовая, краски и витражи. На противоположной стороне улицы нечто оплавленное и изогнутое выпрямилось и превратилось в фонтан. Из мраморной стоящей на хвосте рыбы потекла струйка воды.

– Вы это видите? – с жадностью глядя в ее сторону, спросила Ржаник. – Нам все кажется, да? Начались галлюцинации?

– Сразу у обеих?

– Массовый психоз, я о таком читала, – громким шепотом известила

Джема. – На почве стресса.

Я хмыкнула.

Сверху выстрелила доска прилавка, едва не снеся нам головы. Выручила хорошая реакция и многочисленные тренировки, мы синхронно пригнулись. Я постучала по появившейся доске – твердая. Мертвый город изменялся, нарастал и… оживал.

Опиум вывалился из моей сумки, в которой все это время чихал, встал на задние лапки и дергал усами, принюхиваясь.

Под прилавок лавки, где мы сидели, всунулся черный собачий нос. Запахло шерстью. Опиум порскнул в сторону, а псина залилась лаем.

– Фу, Шафран! – в двух шагах от нас вдруг возникли ноги, обутые в остроносые бархатные туфли. Выше виднелись широкие шелковые шаровары и край накинутого сверху халата. Тишину города внезапно наполнили звуки: шаги, стук колес, хлопанье дверей, стрекот птиц… И голоса! Голоса людей! Общеимперский здесь, на юге, звучал тягуче и плавно, словно звуки тоже плавились под горячим равилонским солнцем.

Пес Шафран унесся вслед за обладателем бархатных туфлей. По брусчатке прокатилась телега, лошадиный хвост едва не задел мое лицо.

Мы с Джемой переглянулись и посмотрели на Юстиса, но он казался не менее изумленным.

– Это невозможно, – уверенно произнесла Ржаник.

Мы слаженно кивнули.

Опиум посмотрел на нас, фыркнул и бросился к фонтану. Ловко проскочил между чужих ног и сунул морду в воду.

– Темное Эхо, – не отрывая от него взгляда, произнесла Ржаник. – Это Темное Эхо, Вэйлинг. Эхо, принявшее невероятные, аномальные формы.

Я выглянула из нашего укрытия. Город – живой, белый, как кусок сахара, и ароматный, как прилавок со специями, под которым мы оказались, – двигался, кричал, смеялся и жил. И еще казался совершенно реальным. Со всех сторон появились люди. Мужчины в тюрбанах или тагальмусах, шароварах, белых мантиях и широких халатах. Женщины в ярких накидках, скрывающих их лица. Совсем рядом мирно стоял верблюд, пережевывая пучок соломы и косясь на меня черным глазом. Я ощущала запах его шерсти.

Темное Эхо?