Страсть генерального

Начальника из квартиры как ветром сдуло. Продолжая стоять на том же месте, я проследила, как сестра прошла к пакету и, заглянув туда, изогнула бровь.

– М‑да… Вот это цирк.

Внутренности стянулись в комок. Этот визит действительно смущал и вызывал вопросы.

– Не соглашайся, Надя, – отсекла Женя, внимательно глядя на меня. – Сколько они крови уже попили из тебя, хватит! Да и не верю я этому курдюку на ножках. Раз такой добрый, так пусть тебе хорошую характеристику напишет и продвинет в другую компанию!

Я закусила губу, ничего не отвечая. В эту‑то устроилась по большому везению… Да и вообще. Именно потому, что я столько уже всего преодолела, не могла вот так сразу взять и принять решение. Тем более учитывая новые обстоятельства.

Вернувшись на кухню, я встала у окна, обняв себя руками. Из‑за Женьки тоже было не по себе. Это я ведь ее подбила купить машину – она до последнего сопротивлялась! Просто устала смотреть, как сестра таскается по маршруткам с маленьким на руках, чтобы детей отвезти по кружкам да на массажи Володьку – у него с рождения то одно, то другое вылезало по ортопедической части. Да и она стала подрабатывать на дому оператором интернет‑компании. Не очень много получала, но с декретными вполне прилично выходило, чтобы решиться на кредит.

Всему виной моя самоуверенность… Кто же знал, что так произойдет? Мне предстояло очень хорошо подумать, взвесить все за и против, прежде чем сделать выбор. И я сейчас не столько думала об отношениях с коллегами, сколько о том, что однажды неизбежно случится пересечение с Романом Давидовичем.

***

Понедельник наступил очень быстро. Надо ли говорить, что я почти не спала ночью, хотя успела за прошедшие дни более‑менее успокоиться. Все прокручивала варианты развития событий в голове, свои действия, реакцию других на это, снова, и снова, и снова. В любом случае утром я проснулась по будильнику и начала собираться на работу. Надела самое скромное серое платье свободного покроя, волосы убрала на висках, а на лицо нанесла лишь увлажняющий крем.

Пока ехала в маршрутке, растирала руки до красноты – так крыло от волнения. Давило то, что я до сих пор не приняла окончательного решения. В том или ином случае все равно проскальзывали сомнения! Но откладывать я больше не собиралась. И подумала, что именно в офисе станет ясно наверняка, смогу ли работать в компании дальше.

Ноги не сгибались, сердце билось через раз, мышцы во всем теле сводило от напряжения. Не знаю, как я преодолела главный холл и в лифт себя загнала, но, когда створки распахнулись на моем этаже, стало совсем тяжело.

– Здесь кто‑то выходит? – поинтересовался солидный мужчина в очках, оглядывая тех, кто ехал в кабине.

Тихо выдохнула:

– Я…

Протиснувшись между людьми, я вышла в вестибюль, цепляясь за лямку своей сумки как за спасательный круг. От паники легкие начали буквально сжиматься под влиянием невидимой силы. Хотелось сбежать. Прямо сейчас! Лишь неимоверным сопротивлением я смогла взять себя в руки и проморгала нервные слезы. Глядя себе под ноги, направилась в коридор.

– Доброе утро, Надежда Сергеевна! – вдруг услышала вежливый голос.

Уставившись на руководителя промгруппы, я на автомате отозвалась:

– Здравствуйте…

– Привет! – практически следом обратилась ко мне молодая помощница.

– Доброе утро!..

Со мной здоровались все, с кем я успела столкнуться в коридоре. Причем не натянуто, а дружелюбно, и как будто очень хотели у меня что‑то спросить, но стеснялись. Когда же я зашла в кабинет секретариата, коллеги буквально дыхание задержали и принялись наперебой со мной здороваться.

Все это было очень мило, да только абсолютно меня не подкупало. Я вела себя обособленно, никому не доверяла. И взгляд метнулся на рабочее место старшего секретаря – одной из соучастниц того, что со мной сделали. Оно пустовало. Даже компьютер не работал.

– Ну как ты, Надюш? В порядке?.. – Едва я села за свой скромный стол в темном углу, как ко мне приблизилась самая старшая женщина в кабинете – Вера Борисовна.

Низкорослая, полная, с короткой ухоженной стрижкой на окрашенных в темно‑бордовый цвет волосах. Ей вот‑вот светила пенсия, она уже плохо справлялась, но держалась цепко на своем месте.

Я лаконично ответила:

– Спасибо, Вера Борисовна. Все хорошо.

Заметила, что к разговору палевно прислушиваются остальные девушки. Наверняка коллегам донесли ту же легенду, что и Михайлову, и они, возможно, по‑настоящему беспокоились, но все равно я не испытывала желания разговаривать об этом.

– Ох, какой безобразный инцидент! – запричитала женщина. – Что тут творилось после этой презентации… Кажется, весь офис на ушах стоял!

– Ясно, – негромко отозвалась я, включая компьютер и изучая рассеянным взглядом стопки бумаг на столе. Как будто хоть что‑то могла разобрать в этот момент.

Между тем Вера Борисовна даже не думала закругляться.

– Тебе уже сказали, что Игоря отвезли в отдел полиции? – неожиданно поинтересовалась она.

Я тут же вскинула взгляд.

– Нет…

– Ага, и до сих пор неизвестно, что с ним. А Елену Николаевну уволили, – сообщила женщина, снисходительно покосившись на стол старшего секретаря. – Хотя вещества не она подсыпала, но была свидетелем, как и юристка эта… Светлана. Вот, и они обе из компании уволены по такой статье, что до конца жизни им не устроиться в приличную организацию! В общем, все получили по заслугам, я считаю.

– Вера Борисовна, там промгруппа ждет! – воскликнула Катя.

Женщина неуклюже обернулась.

– Да‑да, иду! Ну, давай, Надюш, не буду мешать. Тебе еще вон сколько разбирать… Если что непонятно – обращайся!

Она тронула ладонью мое плечо, и я натянуто кивнула, продолжая буравить взглядом стол Елены Николаевны. Никакого торжества внутри, никакого злорадства. Только гадкий осадок, который заполнял меня густой массой.

Просидев в таком состоянии где‑то с минуту, я встала из‑за стола и молча вышла из кабинета. В коридоре торопливо добралась до ближайшего туалета, где неизвестно сколько простояла в закрытой кабинке, пуская тихие слезы.

Зачем надо было все это делать?! Портить чужую жизнь и губить свою, зачем?.. Зачем совершать такие поступки, зная, что потом будет суровое наказание?

Приход в офис все‑таки не прошел для меня даром. Я приняла решение. Ясно поняла, что не смогу работать здесь… Просто не выдержу в этой атмосфере, после пережитой грязи, которая будто налипла здесь на стены!