Страсть генерального
– Извините… Отдел был закрыт, и мне пришлось…
– Ясно, – отсек начальник. – Стой рядом.
Послушно вытянувшись в струнку, я поправила очки в тонкой оправе и покосилась на генерального. Сведя очерченные русые брови, он сканировал глазами гостей, слушая помощника, который что‑то доложил ему на ухо.
– Виктор Иванович, у вас пять минут! – безапелляционно объявил мужчина, отметив, что Михайлов копается в документах.
– Простите, Роман Давидович! Я что‑то… не могу понять.
Радов отпил воды из бокала, и я невольно обратила внимание на его пальцы. Ухоженные, сильные, переходящие в квадратную ладонь с бороздками возрастных морщин…
Не поняла, как пошатнулась. В секунду меня будто охватило теплое облако, а затем по позвоночнику сбежала капелька пота. Совсем переволновалась?
Коснувшись лба дрожащей рукой, я стерла испарину и внезапно подумала: «Боже, может у меня аллергия на шампанское?!»
– Ты что принесла?! – вдруг отчеканил начальник с яростным взглядом.
Его пухлые щеки стали аж пунцовыми. Хлопая глазами и чувствуя, как адреналин ударил в кровь, я взволнованно ответила:
– Эта папка лежала на вашем столе…
– Не может быть. Тебе стоило смотреть внимательнее и хотя бы догадаться проверить год! – Он небрежно сунул мне проклятые документы. Обернулся к генеральному и елейным тоном воскликнул: – Роман Давидович, простите, что отнял ваше время! Секретарь допустила ошибку, поэтому, если вы позволите, я к вам позже подойду?
Радов ничего не ответил. Вместо этого задержал на мне холодный взгляд, от которого тело буквально током прошибло. И этот ток вышел через кожу, делая ее очень чувствительной.
– Мне очень жаль… – произнесла я на одном дыхании то ли ему, то ли своему начальнику.
Прикрыла глаза, сглотнула. Колени подгибались – что‑то совсем дурно становилось вкупе со шквалом переживаний. Я уволена… Сто процентов! Генеральный держал в своей компании только лучших, не проявляя никакого снисхождения и не прощая ошибок. А я в самый важный момент допустила их целую кучу!
– Чего ты стоишь? Иди, принеси то, что нужно, – прорычал Виктор Иванович.
Заторможено переключив на него внимание, я словно не сразу поняла, что он сказал. Но все‑таки кивнула.
Впиваясь взглядом в мое лицо, начальник прищурился. Похоже, заметил, что со мной творится что‑то неладное. Неловко сделав два шага назад, я повернула голову и вдруг увидела своих коллег. Они собрались компанией неподалеку – возле стойки с выставочным экземпляром, привезенным из Кореи. Светлана, Игорь – молодой айтишник, и Елена Николаевна – старший секретарь.
Они стояли прямо как три гиены, определенно точно наблюдая за мной. Хотя Светлана почти сразу отвернулась, делая вид, что я никак ей не интересна. Игорь последовал примеру коллеги, при этом растянув губы в ехидной улыбочке, я точно заметила! Единственная, кто продолжал на меня открыто и напряженно смотреть, это Елена Николаевна – скупая на эмоции темноволосая женщина тридцати пяти лет, которая работала в компании чуть ли не с самого основания, поэтому имела определенное влияние. К слову, со мной с некоторых пор она даже здороваться перестала.
И тут меня осенило…
Папка выпала из рук. Развернувшись, я торопливо зашагала прочь, игнорируя голос начальника, неосторожно протискиваясь через людей и сталкиваясь с официантами, один из которых даже опрокинул поднос.
Ноги подкашивались, голова кружилась, а с телом происходило что‑то совсем непонятное. Будто у меня температура поднялась! Наконец оказавшись в коридоре, я увидела дверь в туалет и без раздумий поспешила туда. Слава богу, внутри никого не оказалось. По крайней мере, в зоне с зеркалами. Я подбежала к мраморной стойке с раковинами, сняла очки и принялась споласкивать лицо холодной водой, не заботясь о макияже и о том, что намочила рубашку.
В какой‑то момент закрыла кран. Встретилась со своим отражением в зеркале, отметив, как часто и шумно дышу. Господи… что они наделали?! Что подсыпали? Лицо горит, глаза как пьяные, а под кожей словно жидкий воск растекается! Вот откуда эта внезапная доброта юристки … А я, как дурочка, повелась! Несмотря на все гадости, которые они мне устраивали в последние месяцы.
Это началось сразу после того, как я побывала в кабинете у Виктора Ивановича и призналась, что не справляюсь с обязанностями. Просто не успеваю исполнять многочисленные поручения коллег! Я думала, меня уволят. Вместо этого начальник велел мне взять отгул до конца дня. А едва я вышла из кабинета, он вызвал Елену Сергеевну.
Следующим утром на моем столе лежал устав с перечисленными обязанностями младшего секретаря. Я едва сдерживала слезы. Оказалось, меня просто использовали! Многие на этаже привыкли, что я на должности стажера исполняла все, что поручат. Новенькая, без опыта, чудом попавшая в крупную компанию сразу после института. Даже когда мне наконец дали должность, они продолжали эксплуатировать меня по своему усмотрению! Поэтому я постоянно задерживалась допоздна и буквально приползала домой от бессилия из‑за огромной нагрузки.
В любом случае, именно я оказалась изгоем. Именно меня коллеги выставили виноватой! Они решили, будто я пошла к Виктору Ивановичу жаловаться, после чего получила самую большую премию за все время. А им достался низкий коэффициент и выговор.
Начался настоящий ад. Меня игнорировали, подставляли, делали все, чтобы я вылетела из компании! Да только у них ничего не получалось, и, кажется, это злило коллег еще больше. И вот они нашли способ, как меня убрать… Самый мерзкий.
Прерывистое дыхание сорвалось с губ. Я готова была вот‑вот разрыдаться, как вдруг… передумала. Замерев, полностью сосредоточилась на том, что секунду назад испытала. В животе будто колесом спустился жар и осел приятной тяжестью в самом низу. Очень приятной.
– Что за… – шепнула и тут же вздрогнула.
Потому что дверь в туалет внезапно распахнулась.
Вскинув взгляд, я впала в ступор, через влажную пелену увидев крупный мужской силуэт. Обернулась и вжалась поясницей в столешницу, чувствуя, как сердце подскочило к горлу. Потому что мои широко распахнутые глаза смотрели на генерального директора. Смотрели и не верили.
– В‑вы… кажется, ошиблись дверью! – выпалила я и тут же прикусила язык, осознав, как дерзко это прозвучало.
Синие глаза мужчины грозно полоснули по мне. Затем он повернулся к двери и… запер ее.
Когда генеральный уверенным шагом начал приближаться, я испуганно попятилась, пока не оказалась в углу между стеной и раковиной. Зубы застучали друг о друга. Тело пробивало дрожью, будто от озноба – это просто не могло происходить на самом деле!
Но это происходило. Здесь и сейчас. Роман Давидович подошел ко мне вплотную, возвышаясь во весь свой исполинский рост будто грозная скала, и обоняние мгновенно уловило терпкий аромат его одеколона, который окружил меня невидимым облаком. Задирая голову, я такой маленькой себя почувствовала, что невольно поежилась. А мужчина вдруг бесцеремонно обхватил пальцами мой подбородок.
– Что вы делаете?..