Страсть под грифом «секретно»
Чувствую, как из меня дух вышибает, и понять не могу, что за чертовщина со мной происходит.
– Вы наш новый стажер? – выдает на голубом глазу, подойдя к своему рабочему столу. – А где халат, сапоги, перчатки резиновые? Полотняная шапочка, в конце концов? Голову, знаете ли, защищать нужно, если в ней, конечно, есть что‑то ценное.
Парни, стоящие за моей спиной, ещё немного и задохнутся, так усиленно стараются смешки подавить.
А я… Торможу люто.
Это она со мной, с Олегом Ястребовым, базарит так?!
Если до этого момента я не собирался запугивать её, то сейчас испытываю дикую потребность поставить зарвавшуюся бабу на место.
Поднявшись с кресла, опираюсь костяшками пальцев о столешницу и вперед подаюсь. Несмотря на то что нас разделяет стол, значительная разница в росте позволяет мне смотреть на нее сверху вниз и выглядеть при этом внушительно.
Вздернув свой немного курносый нос, букашка окидывает меня пренебрежительным взглядом.
– Да сидите Вы, что уж там, – усмехается. – Мне не жалко.
Сама опускается на стул для посетителей. Плавно закинув ногу на ногу, покачивает носком туфли из стороны в сторону.
Понимаю, что девчонка не так проста, как хочет казаться. Уже интересно.
– Где? – задает вопрос.
– Кто где? – продолжаю тупить.
– Резюме, рекомендации, характеристика с прошлого места роботы, – продолжает строить из себя тупую овцу и заодно дебилом меня выставлять.
– Я Ястребов Олег Викторович, – произношу строго.
Пора заканчивать этот цирк. Меня в городе каждая собака знает, однако…
– Адамия Елена Вахтанговна, – девчонка скучающим жестом протягивает свою тонкую ручку.
До меня только сейчас доходит, как глупо выгляжу со стороны. Она расселась вольготно, а я стою поблизости, словно ландорик.
Ястребов, ты, часом, крышей не засвистел?
Это же баба, ничем от других не отличающаяся! Бери себя в руки! Реагируешь на нее словно подросток, впервые оставшийся наедине с телкой понравившейся!
– Ястребов, – повторяю зачем‑то.
– Я услышала с первого раза. Ястребов, Вы можете приземлиться, – стреляет глазами на свое кресло.
Охренеть!
Вместо того чтобы осадить мерзавку, я оборачиваюсь к своим уже красным от сдерживаемого смеха парням и рявкаю:
– Вон отсюда пошли!
Они, на счастье, всё ещё помнят, что бывает, когда я теряю контроль над собой. За несколько секунд, не задавая лишних вопросов, скрываются за дверью.
– Зачем Вы так? – уточняет по‑прежнему ровно. – Они тоже на собеседование пришли?
– Перестань строить из себя дуру! Какое, к черту, собеседование?
Взяв в руки тонкую папку, в которой лежит образец заключения, подготовленный моим человеком, кидаю её на стол перед этой оборзевшей Еленой.
Она продолжает сидеть, даже не притронувшись к папке.
– Что это? – красноречиво окинув меня с головы до ног пренебрежительным взглядом, устанавливает зрительный контакт.
– Наши пожелания.
В ответ она вопросительно приподнимает бровь.
– Указания к тому, что ты должна написать в заключении. Генрихов Тимур Размикович. Тебе сегодня его привезет труповозка.
Девчонка морщит свои пухлые ярко‑красные губки.
Сам не понимаю, зачем так долго пялюсь на её рот.
У нее светлая, на вид очень нежная кожа. Ни грамма косметики, не считая помады этого блядского цвета. Нахрена вымазалась?
– О, ну тогда прошу идти за мной. Секционный зал находится на первом этаже, – поднявшись на ноги, делает приглашающий жест. Думает, я пойду в её преисподнюю? – Если сам проведешь вскрытие, разрешу написать заключение. А если нет, то проваливай…
Медленно выдыхаю, стараясь взять себя в руки. Впервые в жизни со мной так девка общается.
Хотел, Ястреб, избавиться от застоя? Получи – распишись.
– Милая, ты, верно, что‑то не поняла. Со мной не стоит так разговаривать, и ругаться тоже не стоит. Если я захочу, тебя завтра же здесь не будет. Нигде не будет, – произношу таким тоном, чтоб наверняка дошло: шуточки кончились. – Поэтому сделай, как тебя просят, и не высовывайся.
– Очень страшно. Но вынуждена… – сделав паузу, поднимается на ноги и расправляет плечи. – Вас на хрен послать. Таких, желающих правду за бабки купить – великое множество. И знаете что? – усмехается. – Как бы избито ни звучало, в гробу я вас видела. Так что шагайте отсюда, голубчик. При даче заключений я руководствуюсь исключительно своими знаниями, правовыми нормами и законом.
– Не боишься? – смотрю на нее угрожающе.
Проигнорировав мой вопрос, она к двери направляется. Распахивает её.
– Если деньги девать некуда, то можете следствие подкупить. С удовольствием посмотрю, как вы все после этого сядете дружно. – А пока что – проваливай. У меня много работы.
«Зря ты так, девочка. Я обязательно найду способ укоротить твой длинный и острый язык», – с такими мыслями, закипая от злости, я уезжал из бюро.
Поручив своим людям собрать на нее информацию, был уверен, что с легкостью – по щелчку пальцев, смогу поставить её на место. Но оказалось, что Адамия и здесь стала моим разочарованием.
– Ничего, Олег! Пусто, – Дубовицкий – начальник охраны – разводит руками. – Её личное дело имеет высший гриф секретности, но и в нем нет ничего существенного. Наши люди в СК не знают откуда она появилась.
Глава 3
