Страсть под грифом «секретно»
Привычным образом оставляю без ответа его приступ родственной ностальгии, а спустя минут десять и вовсе забываю о его послании, потому что дверь в мою квартиру оказывается открытой.
А утром я совершенно точно её закрывала.
Глава 4
– Твою мать! Лена, что ты творишь?! – болезненно стонет Никита, хватаясь обеими руками за свой нос после моего удара. – Ты меня чуть не убила!
Упс! Ошибочка вышла…
Включив наконец‑то в прихожей свет, смотрю на него пораженно.
На его белоснежную рубашку падает несколько капель крови.
Будем считать – на счастье!
В свое оправдание могу сказать, что не умею разглядывать людей в темноте. Упущение, конечно. Но с ним приходится жить.
– Не утрируй. Ты всего лишь получил промеж глаз рукояткой ствола, – отмахиваюсь от него, а у самой до сих пор сердце где‑то в пятках валяется. Это же надо было так меня напугать! До чертиков! – Если бы хотела убить, то убила.
Несмотря на внешнее спокойствие, я до сих пор в шоке. Моя квартира – моя крепость, и чужакам здесь не место.
Чужаки…
Лена, у вас вроде как… отношения!
Проходя вглубь квартиры, бросаю сумочку и ствол на мягкую тумбу для обуви. Сама сажусь рядом, принимаясь разуваться.
А я‑то думала, дед в гости нагрянул со своей неизменной свитой. Будь они все неладны.
– Откуда у тебя пистолет? – Ник округлят глаза таким образом, что его брови сходятся на переносице. – Зачем тебе оружие?
– Ты ещё про разрешение спроси! – фыркаю. – Ну что ты как маленький? – смотрю на него выразительно. – Лучше расскажи мне, что ты делаешь в моей квартире? Я не давала тебе дубликат ключей и… не приглашала в гости.
Не грубо ли? Впрочем, плевать!
– Я хотел сделать тебе сюрприз.
Несмотря на боль, он сверкает очаровательной улыбкой. Морщится.
Надо признать, у Никиты действительно фантастическая улыбка. Полгода назад я повелась в том числе на нее.
Я долгое время хладнокровие сохраняла, не хотела никому доверять…
А с ним как‑то всё завертелось.
У меня никогда не было таких чутких и внимательных партнеров. Откуда им было взяться, если большинство мужиков едва в обморок не падают, когда узнают, чем я занимаюсь в рабочее время?
– Я заехал в наш любимый ресторан. Купил для нас ужин…
Словно в голову мою пробирается и подтверждает наличие у себя положительных качеств. Откинувшись назад, припадает спиной к стене и долго, выразительно смотрит на меня…
Нужно что‑то сказать? Только вот что? В том окружении, в котором мне приходилось оказываться раз за разом, сложно было стать высоко чувствительным человеком. Таких на раз‑два перемалывает суровая реальность.
Ник, не дождавшись моей реакции, продолжает:
– Как оказалось, не зря. У тебя в холодильнике, как и везде по квартире – идеальный порядок. Стерильно, можно сказать. – «Это он ещё не знает, что и отпечатки пальцев я раз в неделю со всех поверхностей убираю». – Я даже упаковок от ресторанной еды нигде не нашел. Чем ты питаешься?
– Колбаса, – произношу совершенно серьезно. Поднявшись на ноги, иду в ванную. Ник не отстает.
– Ты серьезно? Я ни за что не поверю, – усмехается, решив, будто я пошутила.
Зря.
– Весьма опрометчиво, – ловлю его взгляд в отражении. Он стоит за спиной, наблюдая за мной, пока я мою руки. – В моем, как ты выразился, стерильном холодильнике лежит несколько упаковок сырокопченых колбасок. Этого достаточно.
– Девочки не должны так питаться.
– Девочки, как и мальчики, никому ничего не должны. Люди живут для того, чтобы удовольствие получать от каждого дня, а не для того, чтобы соответствовать чьим‑то непомерным ожиданиям, – резко развернувшись, заглядываю ему в глаза. – Жизнь может оборваться в любую минуту. Утром ты собираешься с ребенком идти в парк аттракционов, а вечером тебя уже нет. И плевать всем хотелось, ел ты на завтрак колбасу или паровой омлет.
Я далеко не легкий человек. В арсенале моих тараканов, возможно, и термоядерное оружие имеется. Странно, что Никита, осведомленный об этом, до сих пор не сбежал.
По пути домой я размышляла над тем, зачем руководство столкнуло меня с Ястребовым. И теперь мне кажется, что кто‑то за счет меня решил набить себе цену.
Основной отмыв денег идет через периферию. До Москвы бабло уже доходит в более – менее чистеньком виде. Там ведь куда ни плюнь – элита.
Разве могут привилегированные небожители теневыми схемами заниматься? Конечно же, нет! Боже упаси…
Дед – отец моей мамы – не хотел, чтобы я убиралась за пределы МКАД, потому что с моей принципиальностью здесь трудно выжить, особенно в долгосрочной перспективе.
Мало ли что. Как он потом своим товарищам в глаза смотреть будет?
Для человека, долгое время несшего ответственность за внешнюю разведку страны, а после возглавившего новое засекреченное ведомство, целью которого является борьба с организованной преступностью, как на территории страны, так и за ее пределами, репутация – это всё.
Недосмотри за непутевой внучкой – и всё. Подчиненные тебя засмеют.
Пока я принимаю душ и переодеваюсь в легкий хлопковый костюм, Ник на стол накрывает.
Я уже собираюсь за стол сесть, когда мой телефон начинает звонить где‑то в прихожей.
– Не бери, – стонет Никита.
– Похоже, эта фраза скоро станет твоей коронной, – смеюсь, видя, как он психует.
– Позвонить, черт, больше некому?
– Можно подумать, ты сам никогда ночью на пустырь не выезжал, – кричу, уже отправившись на поиски мобильника.
– Я следователь! И мужик!
Мой смех становится громче.
Фу! Гендерным шовинизмом запахло!
Спустя пять минут я уже залезаю в удобный спортивный костюм.
