Тайна Дома трех вязов

– Ничего страшного, криминальная полиция разберется с этим позже. Пожалуйста, следуйте за мной.

Лейтенант с удивлением оглядел царивший в кабинете беспорядок. Форестье объяснил, что это не результат борьбы – так комната выглядела еще днем, когда он разговаривал с графом.

Доктор перенес тело, чтобы позже тщательно осмотреть его без помех. Пока он лишь подтвердил причину смерти и то, что выстрел мог быть произведен только с близкого расстояния.

– Если стрелял погибший, на его руке и рукаве обязательно обнаружатся следы пороха. Если следов не найдется, то верной окажется гипотеза комиссара.

Пока двое полицейских осматривали дом, Форестье и лейтенант тщательно обыскали кабинет. Хотя разбросанные предметы и книги несколько замедлили поиски, одно стало ясно: здесь не только не было места, чтобы спрятаться, но и никаких тайных дверей и проходов. Однако за большим портретом отца Монталабера они обнаружили встроенный в стену сейф.

– Ну и ну! – воскликнул Гийомен. – Как вы думаете, убийца пытался его открыть?

– Нет. У него не было бы времени, и мне кажется, что он не знал о сейфе.

– Что в нем хранится, по вашему мнению? Деньги? Драгоценности?

– Несколько лет назад у графа украли весьма ценные бриллианты… Готов поспорить, что там документы.

Гийомен задумчиво посмотрел на сейф.

– К сожалению, без особого разрешения мы пока не можем к нему прикоснуться. В любом случае, ключ к загадке мы найдем не за этой дверью.

Они вернули портрет на место, и Гийомен подошел к окнам.

– Значит, вам пришлось разбить окно, чтобы попасть внутрь?

– Мы не могли поступить иначе.

– А что скажете о шторах? Они были задернуты?

– Да.

– Значит, можно предположить, что кто‑то мог спрятаться за одной из них и застать графа врасплох?

– Эта мысль приходила мне в голову. Однако дело в том, что, когда граф ушел в кабинет, мы были все вместе в гостиной, и поскольку я исключаю любое вторжение извне…

– При таких условиях, сами видите, это преступление просто необъяснимо! Как же мы найдем преступника, если никто не мог совершить это преступление?

– Мы должны принять этот вызов, лейтенант.

Осмотрев комнату в тысячный раз, Гийомен остановился у шкафа с граммофоном и обратил внимание на пластинку на 78 оборотов в минуту.

– «Иоганн Себастьян Бах. Концерт № 1 ре‑минор», – прочитал он на этикетке. – Вы говорили, что граф поставил эту пластинку незадолго до того, как его убили…

– Да, и должен добавить, что нахожу это довольно странным.

– Почему?

– Понимаете, закрываясь в кабинете, чтобы ответить на телефонный звонок, человек обычно хочет сосредоточиться. Монталабер был меломаном, но, полагаю, ему нравилось слушать музыку в тишине.

– Возможно, он…

– Что?

– Быть может, он включил музыку, чтобы заглушить разговор?

На лице лейтенанта появилось неуверенное выражение, как будто он испугался, что ляпнул глупость.

– Очень интересная гипотеза, – успокоил его Форестье. – Монталабер недавно сказал мне, что даже стены этого дома имеют уши… Да, именно так он и выразился.

– Как вы считаете, могли его подслушивать слуги?

– Если это так, то нам не придется долго выбирать подозреваемого. Ни горничная, ни кухарка не могли подойти к кабинету. Остается Анри, дворецкий…

– Нам все равно придется его допросить. Я бы хотел, чтобы вы подробно рассказали мне о разговоре, который состоялся у вас с жертвой сегодня днем.

– Конечно.

Форестье дословно пересказал свой разговор с графом и объяснил причины своего присутствия в «Трех вязах». Письма с угрозами, беспокойство хозяина, расследование, которое он должен был начать на следующий день, чтобы разоблачить анонима…

– Монталабер уверял меня, что гости не имеют никакого отношения к этим письмам, но, признаться, мне было трудно ему поверить.

– То есть вы полагаете, что отправитель сейчас в гостиной? Странно, не правда ли? Аноним по природе своей желает оставаться неизвестным.

– Вероятно, он или она не смогли отказаться от приглашения. Думаю, граф подозревал одного из гостей и намеревался уличить его в эти выходные.

– И этот неизвестный убил Монталабера прежде, чем тот его раскрыл… Вполне логично.

Через несколько минут в кабинет вернулись полицейские, которые осматривали дом.

– Как успехи? – спросил лейтенант, поведя подбородком.

– Мы провели первичный обыск. Дом очень большой; возможно, мы пропустили какие‑нибудь закоулки, но ничего необычного не заметили.

– А спальни гостей?

– Там тоже ничего особенного.

Доктор, стоявший рядом с телом, начал терять терпение.

– Господа, – сказал он, – в данный момент я больше ничего не могу сделать. Поскольку ведется расследование, я не могу ни сделать вывод о том, что это было самоубийство, ни подписать разрешение на захоронение. Тело необходимо увезти на вскрытие.

– Естественно, – ответил Гийомен, глядя на белую простыню, накрывавшую жертву. – Комиссар, буду совершенно откровенен. Убийства здесь случаются редко, и я не привык проводить подобные расследования. Учитывая ваш послужной список, я бы очень хотел, чтобы вы помогали мне до прибытия ваших коллег из криминальной полиции. Возможно, это не совсем по правилам, но…

– Уверяю вас, лейтенант, я сделаю все возможное, чтобы помочь вам.

– Благодарю. Что вы предлагаете делать дальше?

Лицо комиссара озарила улыбка.

– Гости утверждают, что у каждого из них есть неопровержимое алиби. Необходимо без промедления серьезно допросить их… по одному, разумеется. Уверен, они будут гораздо разговорчивее, чем раньше.

 

Глава 10