Тайны теней

Я совершенно не знаю Джейн и не могу заранее определить какая у нее будет реакция на ту или иную ситуацию. Но то, что она не закрылась в туалете, как в прошлый раз, дает мне некую надежду на то, что она в порядке. Тихо проходя в гостиную, зажигаю одинокий напольный светильник. Пробивающиеся лучи через причудливую ткань создают зловещий полумрак. Оглядывая гостиную, совмещенную с кухней, мое внимание привлекают листы бумаги, разложенные на столе. Тихо пробираясь по древесине, я стараюсь ступать как можно тише, чтобы не выдавать своего присутствия. Наклонившись над столом, пытаюсь понять, что на них изображено. Толстые хаотичные линии делят белый шершавый лист на несколько частей. Каждая линия, проведенная с явным напором, не подчиняется никакой логике, запутывается и переплетается с другими, создавая причудливый, агрессивный узор. Отодвигая пальцем один, я вижу и второй с такими же несуразными и агрессивными линиями, а потом еще и еще. Джейн явно хотела что‑то нарисовать, но все вышло из‑под контроля.

И я собираюсь сделать то, что не должен.

Сердце колотится, как бешеное. Я оказываюсь перед дверью спальни, готовый нарушить условную границу, которую сам же и установил. Необходимость убедиться в благополучии Джейн перевешивает все опасения. Мысль о том, что моя невеста, моя будущая жена, может оказаться в психиатрической клинике, просто невыносима. Осознание этого, как холодный лед, пронзило меня насквозь, заставив забыть о всякой осторожности.

Язычок повернулся в замке с едва слышным щелчком, словно сопровождаемый шепотом собственной совести. Я медленно приоткрыл дверь, стараясь не издавать ни звука. Комната погрузилась во тьму, и лишь призрачный лунный свет, пробиваясь сквозь почти невесомый тюль, вырисовывая на полу причудливые узоры. Воздух был прохладен, с легким ароматом лаванды. Я замер, привыкая к полумраку, прислушиваясь к каждому шороху. Вначале я ничего не слышал, лишь собственное дыхание, отдающееся в ушах гулом.

Затем, в глубине комнаты, я увидел ее.

Джейн лежала, свернувшись калачиком на кровати, под тонким шелковым одеялом. Ее плечи слегка дрожали. Я осторожно приблизился, стараясь не потревожить ее сон. Ее лицо, освещенное бледным лунным светом, выглядело уставшим, но спокойным. Темные круги под глазами говорили о бессонной ночи, а слегка приоткрытые губы шептали что‑то невнятное. Мягкое свечение луны очерчивало ее изящный профиль, подчеркивая хрупкость и нежность. В этот момент я понял, что мои опасения были, возможно, преувеличены. Но присутствие беспокойства не покидало меня. Я решил проверить ее пульс, осторожно прикоснувшись к запястью. Он был немного учащен, но ровный. Ее кожа словно бархат ощущалась на кончиках пальцев.

Она самое хрупкое, что я когда‑либо держал в руках.

Осознание этого заставило меня сжать зубы и отступить. Не успел я и сделать несколько шагов назад, как Джейн пошевелилась и перевернулась на другой бок скидывая одеяло и оголяя ноги и задницу. Шелк очерчивал каждый дюйм ее безупречного тела. Из меня вырвался томный вздох.

Она выглядела как грех воплоти.

Я застыл на месте, не смея пошевелиться. Джейн что‑то буркнула себе под нос и зарылась лицом в подушку. Шелковистые светлые пряди разлетелись по подушке, падая на ее глаза. Прошла минута, а потом другая. Мне пришлось убедиться, что она крепко спит и потом сделать то, что было запрещено.

Проявить заботу.

Я аккуратно склонился над Джейн, стараясь не потревожить ее сон. Пальцы, казалось, сами собой тянулись к ее прядям, аккуратно убирая их с лица. Сердце стучало так громко, что мне казалось, его звук может разбудить девушку. Но я не мог остановиться: в ее безмятежности было что‑то настолько манящее, что притягивало меня как магнит. Я просто хотел почувствовать, как этот миг затягивает меня в свой плен. Прижимая губы к ее лбу, и с этим поцелуем пришла важность всего происходящего. За всю свою осознанную жизнь единственной женщиной, к которой я проявлял нежность, была моя сестра. И Джейн собиралась посостязаться с ней за это право. В моей голове так точно. Электрический ток пронзил каждую клеточку, и я отпрянул от нее, будто девушка была тем, что заставит меня пройтись по всем кругам Ада. А он не входил в ближайший план моего путешествия.

Это была чертова ошибка.

Я вылетел из комнаты очень быстро, даже не опасаясь того, что могу разбудить ее своими шагами.

 

 

 

 

Выпускной.

Я ждала этот день все время своего нахождения в Академии. Но сейчас он не кажется таким ярким и пленительным, скорее наоборот. Ощущение тревоги переполняет меня, когда я стою на пороге нового этапа жизни. Этот год был наполнен учебой, напряжением и безумными проектами, но что я взяла с собой за пределы этих стен?

Свет софитов слепит глаза, но мне сложно отделаться от мысли, что за всем блеском таится нечто большее – страх перед неопределенностью и утратой. Мои друзья, с которыми я делила не только материал для дипломов, но и мечты, теперь расползутся по миру. Академия стала для меня домом, пространством, где мне пришлось учиться не только дизайну, но и внутренней стойкости. Каждый модный показ, каждое творческое задание было шагом на пути к себе. Теперь я понимаю, что окончание – это не конец, а начало новой разрушительной истории. Прощаясь с прошлым, готовлюсь принять вызовы будущего. И ни одно из них не приносит ничего хорошего.

– Джейн, мы сделали это! Представляешь, красотка! – Ко мне подлетает Ариан вталкивая в мою руку бокал с шампанским. – Давай, тебе надо это выпить, иначе ты рухнешь на сцене.

– Лучше уж так, чем выползти пьяной, – я обвожу глазами зал.

– Это же выпускной, тут все уже веселенькие, – заключает он. – А теперь пей. – Он поднимает мою руку и заставляет меня сделать несколько глотков. Пузырьки шампанского щекочут горло, не принося должного удовольствия.