Таверна «Хитрая свинья», или Котлета для генерала

Солдаты тепло попрощались и ушли, а мы бросились обниматься.

– Пенни, ты самая лучшая! – Гудвин, как всегда, пустил слезу. – Моя деточка! Моя красавица!

Я же достала из декольте первые заработанные деньги и прошлась по залу, водя ими по столам.

– Что ты делаешь? – со смехом воскликнула Дези.

– Говорят, это к хорошей торговле! – улыбнулась я, проводя купюрами по корзинам. – А теперь пора ехать в деревню!

В этот день у меня было много работы. Нужно распланировать открытие, подумать, что докупить из продуктов. До воскресенья оставалось три дня. Но как только я села с пером и бумагой за стол, как снова залаял Крош.

Нахмурившись, я наблюдала, как на тропинке появляются четверо военных. Они‑то куда?!

– Здравствуйте, леди Карлайл! – молодой человек с озорной улыбкой поклонился мне. – Мы просим прощения за то, что явились без приглашения… Наши товарищи рассказали о том, как здесь вкусно кормят, и дали попробовать по маленькому кусочку той бесподобной выпечки…

Я не знала, плакать мне или смеяться.

– Но таверна откроется только в воскресенье! – я подошла к солдатам. – Ваши сослуживцы разве не сказали вам?

– Сказали, но может, у вас найдется хоть что‑то? – взгляд парня стал умоляющим. – Мы так устали от гарнизонной еды! Вы даже представить себе не можете!

– Ну почему… могу… – тяжело вздохнула я. – Подождать готовы?

– Сколько нужно! – заверил меня солдат. – Нас не хватятся до самого обеда.

Пораскинув мозгами, я решила, что вполне могу вкусно накормить их тем, что имеется у нас в закромах. Из быстрых рецептов отлично подойдет фриттата. Итальянский омлет, который можно приготовить с любыми наполнителями. Главное, чтобы в хозяйстве имелись яйца, а дальше уже дело фантазии. Я задумала приготовить фриттату с картофелем, кусочками окорока и сыром. Похоже, дня открытия гарнизон генерала Эджертона не дождется…

 

Глава 20

 

– Если дело так пойдет, то мы заработаем кучу денег! – Дези уже полдня пребывала в приподнятом настроении. – Пенни, ты видела, как солдатики уплетали твою еду? Я думала, что самый младший из них станет облизывать свою тарелку!

– Главное, что у них есть чем расплатиться! – я пересчитала выручку. – Сколько человек в гарнизоне?

– Кто ж знает? Но, думаю, достаточно для того, чтобы обеспечить нам безбедную жизнь! – захохотала повариха. – Скорей бы вернулись Рон с Банчем. Мне очень интересно, как все прошло в деревне!

Примерно через час раздался стук копыт и скрип телеги. Мы с Дези вышли из‑под навеса и наблюдали за нашими «торговцами фаст‑фудом». Что‑то было не так, я сразу это заметила по их расстроенным лицам.

– Неужто ничего не купили? – охнула повариха и крикнула: – Эй! Банч! Что это у тебя такое лицо, будто ты лимон проглотил?!

Слуги подошли к нам с двумя пустыми корзинами. Так… продукции нет. Значит, все‑таки сбыли?

– Пенни, вот деньги за две корзины, – сказал Рон, протягивая стопку купюр.

– Почему за две? А где третья? – я пятой точкой чувствовала неприятности.

– Ее забрали, – тяжело вздохнул слуга. – Вместе с едой.

– Кто?! – в один голос выдохнули мы с Дези.

– Отец Сильверстоун из соседнего прихода! – зло процедил Рон. – Он увидел, что у нас отлично идет торговля, и подошел к Банчу…

– Отец Сильверстоун? – я нахмурилась. – Тот, что приезжал с бароном?

– Да, Пенни! – подтвердил Банч. – Он!

– Так и что дальше? – внутри меня начал закипать гнев. Я не особо понимала, какого черта этот человек командует в Торнвике, если приход принадлежит отцу Буллиту, сводному брату генерала?

– Священник хотел узнать, не обознался ли он. И не мы ли являемся слугами леди Карлайл. Я подтвердил это. Тогда отец Сильверстоун заглянул в корзину, взял один бругер, поднес к носу, – продолжил свой рассказ Банч, комкая шляпу. – Потом он прошипел: «Это дьявольская еда! Только сатана может соблазнять христиан столь соблазнительными ароматами!».

Я хотел было уйти, но священник схватил меня за руку и предупредил, что если я сейчас же не отдам еду, то он ославит тебя, Пенни, на всю рыночную площадь! Отец Сильверстоун грозился рассказать жителям деревни, что ты готовишь проклятую еду! Что от нее в животе заводятся черви! Разве мы могли позволить, чтобы тебя опорочили, Пенни?! Уж пусть лучше подавиться бругерами!

Обалдеть… У меня не было слов, чтобы как‑то отреагировать на это.

– Ты знаешь, где этот человек сейчас?

– Да, он остановился в трактире, – кивнул слуга. – Пенни, что ты собираешься делать?

– Собираюсь преподать кое‑кому урок, – процедила я. – Едем в Торнвик.

Когда мы въехали в деревню, я уже была готова взорваться от злости. Банч остановил телегу неподалеку от трактира, не став подъезжать к главному входу. Я не собиралась устраивать цирк на глазах у людей, обедающих в зале. Хотя как пойдет дело, никто не мог знать наверняка.

– Узнаешь, в какой комнате поселился наш несвятой отец? – спросила я у Рона, и тот, кивнув, быстро пошел к трактиру.

– Пенни, лишь бы беды не случилось… – Банч взглянул на меня взволнованным взглядом. – Может, ну его? Пусть жрет?

– Нет. Я никому не позволю так поступать с собой, – холодно ответила я. – Пусть знает, что с Пенни Карлайл шутки плохи.

Вернулся Рон и рассказал, что отец Сильверстоун поселился на втором этаже в самом конце коридора. Окна его комнаты выходят на огород и сад, разбитые хозяином заведения с торцевой стороны трактира.

– Отлично… – я спрыгнула с телеги и направилась туда. – Банч, за мной!

Мне не составило труда перелезть через невысокий заборчик, за которым шелестели листочками молодые яблоньки. Оглядевшись, я увидела деревянную лестницу, приставленную к чердачному окошку, и кивнула слуге, чтобы он подтащил ее к окну комнаты священника.

– Что мне еще делать, Пенни? – тихо спросил Банч, когда моя нога уже коснулась перекладины.

– Ничего! Стой и смотри, чтобы сюда никто не шел! – я стала осторожно подниматься, пылая праведным гневом. Нет, а почему я должна быть размазней? Я, которая могла драться с тремя мужиками сразу!

Вцепившись в карниз, я заглянула в открытое окно и сразу увидела свою корзину, стоящую на столе. Отец Сильверстоун сидел ко мне спиной. Да он же ест мои бургеры, скотина! На полу уже валялась целая горка вощеной бумаги от картофеля‑фри.