Таёжный, до востребования
– Да поясницу опять прихватило. Я на ночь мазью растерлась, не помогло. Утром еле‑еле с кровати сползла, анальгин выпила, вроде отпустило, но ненадолго. Позвонила в отдел кадров, сказала, что на работу сегодня не приду. Вы мне дадите бюллетень?
– Сначала я должна вас осмотреть. Вам ранее диагностировали поясничную грыжу или спондилез? – спросила я, пролистывая карточку.
– Что‑что?
– Рентген вам раньше делали? Да, вижу, вот апрельский снимок. Патологий не выявлено.
– Думаете, я обманываю, чтобы на работу не ходить?
– Нет, я так не думаю. Разденьтесь и прилягте на кушетку.
– Это еще зачем? Доктор Дегтярев не…
– Раиса Ильинична, пожалуйста, разденьтесь и прилягте на кушетку.
Женщина, недовольно ворча, сняла платье и улеглась. Стараясь не обращать внимания на заношенное, не первой свежести белье, я провела осмотр – вначале беглый, затем более тщательный. Поясничная область была относительно спокойной, но, когда я начала пальпировать почки, пациентка дернулась и ойкнула.
– Где больно? – уточнила я. – Здесь? Или вот здесь?
– Везде больно… Ох, хватит!
– Одевайтесь. Температура в последнее время поднималась?
– Откуда же мне знать? Градусника нет, разбился в прошлом месяце, всё руки не дойдут новый купить. А у соседки зимой снега не выпросишь.
– Проблемы с мочеиспусканием есть?
– С чем‑с чем?
– Когда по‑маленькому ходите в туалет. Боли, жжение?
– Да прихватывает иногда. Но это известное дело, женское. Я внимания не обращаю.
– Анализ мочи давно сдавали?
– Давненько.
Я повторно пролистала карточку, отыскивая бланки из лаборатории.
– Вот тут подклеен анализ годичной давности. Выявлены повышенные лейкоциты и белок. Заболевания почек вам ранее диагностировали?
– А почки при чем? – удивилась Раиса Ильинична.
Я дала ей градусник, проверила температуру, сняла трубку и, сверившись со списком, набрала внутренний номер.
– Армен Оганесович? Говорит доктор Завьялова… Да, она самая. У меня тут пациентка с подозрением на пиелонефрит. Характерные боли, температура 37,5. Анализы не сдавала. Примете? Спасибо. Сейчас направлю.
Я протянула женщине медкарту и сказала, что ей нужно пройти к пятому кабинету.
– Там принимает уролог. У вас подозрение на пиелонефрит.
– На что? – испуганно переспросила Раиса Ильинична.
– Пиелонефрит. Воспалительное заболевание почек.
– Но у меня болит поясница!
– Боль в почках отдает в поясницу. При пальпировании…
– Ничего и не отдает! Слова еще какие‑то выдумали: нефрит, парирование… Что мне, в очереди опять сидеть?
– Пройдете без очереди, с острой болью.
Пациентка вышла, не потрудившись закрыть за собой дверь, и во всеуслышание заявила:
– Не знает она ничего, эта новая докторша! Я ей говорю: поясницу ломит, а она меня к урологу отправила.
– Зачем тебе, Рая, уролог? Он ведь, кажись, по мужским… специалист, – ввернула крепкое словцо какая‑то женщина.
– Пойду домой, мазью снова натрусь, авось отпустит. Главное, чтоб за прогул не уволили. Попросила бюллетень выдать, да у нее, видать, как у Тоньки‑соседки, тоже зимой снега не выпросишь!
Я встала и демонстративно громко захлопнула дверь. Сделала несколько глубоких вдохов и выдохов, достала из шкафчика пузырек с валерьянкой, накапала в мензурку, разбавила водой и выпила. Распахнула окно, постояла немного, глядя на улицу и продолжая размеренно дышать.
Часы показывали без четверти три. Прошло всего тридцать минут с того момента, как я вызвала первого пациента. До конца приема оставалось четыре с лишним часа. Необходимо было что‑то предпринять. Перспектива быть уволенной в первый рабочий день выглядела настолько реальной и пугающей, что я совершенно растерялась, не понимая, что же мне делать.
Я потерпела фиаско, чему виной была моя самонадеянность. Мою бдительность усыпило то, что коллеги, несмотря на язвительные комментарии в мой адрес, прекрасно понимали: Фаина Кузьминична не поставит на самостоятельный прием недоучку, значит, в моем профессионализме можно не сомневаться. Другое дело – пациенты. Далеко не все из них имели образование выше среднешкольного, многие приехали в леспромхоз из деревень и не понимали разницы между урологом и венерологом, а названия болезней воспринимали как личное оскорбление.
Я, ленинградская интеллигентка, дочь профессора‑филолога и дипломированного психотерапевта, образцовая студентка медвуза, прослушавшая полный курс лекций по психологии и этике общения с больными, начала амбулаторный прием с того, что поставила себя заведомо выше пациентов, тем самым совершив фатальную ошибку.
Вместо того чтобы демонстрировать отстраненную вежливость и употреблять заумные термины, я должна была проявить заинтересованность и человечность.
Нельзя было позволить пациентке с острым пиелонефритом уйти домой только потому, что она осрамила меня перед очередью. Мне следовало сопроводить ее к урологу и убедиться, что он ее принял, а теперь благополучный исход этого коварного заболевания сводился к нулю. Да, я направила пациентку к профильному специалисту, сделав соответствующую запись в медкарте, и да – пациентка сама отказалась от консультации, поэтому меня, в случае чего, не могли обвинить в халатности, однако это никоим образом не смягчало того факта, что как врач я никуда не гожусь.
После небольшого перерыва я приняла нескольких пациентов, пришедших на прием уже после того, как слова Раисы Ильиничны разогнали первоначальную очередь. На этот раз все прошло более‑менее гладко. Пациенты, особенно пожилые, бесхитростно интересовались моим возрастом и опытностью, я отвечала им в шутливой манере и вместе с тем убедительно, чтобы развеять их сомнения в моей компетентности.
За время, оставшееся до конца приема, я выписала одно направление на рентген, четыре рецепта и два бюллетеня. Только когда за последним пациентом закрылась дверь, я вспомнила, что целый день ничего не ела и не пила (если не считать утренней чашки чая в ординаторской и мензурки с валерьянкой).
Когда я начала разбирать медкарты, перед тем как сдать их в регистратуру, пришла Юлия Марковна с рентгеновским снимком Ани Потаниной. Я вставила его в негатоскоп[1], включила лампу и увидела новообразование в левой височной доле – достаточно большое, чтобы вызывать потемнение в глазах и обонятельные галлюцинации.
[1] Негатоскоп – устройство, предназначенное для просмотра на просвет черно‑белых радиографических снимков.
