Таёжный, до востребования

– Мне известно о сегодняшнем случае с пациенткой Обуховой. Той самой, у которой вы диагностировали пиелонефрит.

– Откуда вы знаете?

– Из ее медкарты.

– Но я сдала карты буквально перед тем, как подняться к вам…

– Обухова сдала свою раньше. Вы отправили ее к урологу, а она к нему не пошла и вернула карту в регистратуру. Час назад ее доставили по скорой с острым болевым синдромом и инфекционной интоксикацией.

– Где она сейчас?

– В палате интенсивной терапии. В таком состоянии ее нельзя отправлять в Богучаны, но в этом пока нет необходимости. Армен Оганесович назначил лечение, однако оно будет долгим, а рецидивы, увы, неизбежны.

Когда выяснилось, что Обухова сегодня приходила в амбулаторию, я запросила ее медкарту. Пациентка ранее уже обращалась к невропатологу с болями в пояснице. Симптомы были те же самые, но ваш коллега не заподозрил проблему с почками. Он отправил Обухову на рентген и, не обнаружив патологии, написал заключение: «Болевой синдром невыясненной этиологии». Не исключаю, что именно доктор Дегтярев посоветовал Обуховой растираться разогревающей мазью.

К сожалению, это не единственная его ошибка. О прочих, ввиду врачебной этики, я распространяться не буду, но об этом случае вам следует знать.

– Спасибо, что рассказали, но это не уменьшает моей вины. Я должна была сопроводить Обухову к Армену Оганесовичу, внушить ей, что ее состояние достаточно серьезно…

– Вы уверены, что она бы вас послушала?

Я покачала головой и честно ответила:

– Обухова мне не поверила, потому что не восприняла меня как врача, а я не смогла найти нужных слов, чтобы убедить ее в серьезности ситуации.

– Ну хорошо, доктор Завьялова. – Фаина Кузьминична откинулась на спинку стула. – На этом пока закончим. Время позднее, сегодня у вас был непростой день. Да, чуть не забыла. Подпишите. – Она передала мне тот самый лист, который я безуспешно пыталась разглядеть. – Это приказ о вашем назначении. Я утром предупреждала, что он будет готов не сразу.

У меня ведь нет секретаря, я всё делаю сама. Вон там, в углу, видите, печатная машинка. Я печатаю на ней официальные документы, но на это появляется время только к вечеру.

– Почему у вас нет секретаря? Главврачу ведь положено…

– Главврачу много чего положено. Но я пользуюсь не всеми своими привилегиями.

Я расписалась в графе «Работник с приказом ознакомлен» и выдохнула от облегчения.

– Вы думали, что я решила вас уволить? – спросила Фаина Кузьминична с удивившей меня проницательностью.

– Это было глупо с моей стороны, ведь чтобы уволить, нужно сперва принять на работу… Вы бы тогда просто отправили меня обратно в Ленинград.

– В логике вам не откажешь, а это уже неплохо. – Главврач улыбнулась.

Пользуясь моментом, я набралась смелости и быстро спросила:

– Фаина Кузьминична, можно мне завтра уйти пораньше? Я должна встать на комсомольский и воинский учеты и купить все необходимое…

– Хорошо. С 15:00 можете быть свободны.

– Спасибо.

– Если вам надо позвонить в Ленинград, на почте есть переговорный пункт.

– Спасибо, – повторила я с меньшим энтузиазмом.

– У вас ведь остались в Ленинграде родственники? – скорее не вопросительно, а утвердительно уточнила главврач.

– Только отец. Но мы… не поддерживаем отношений.

– Понятно. Вы свободны, доктор Завьялова.

Мне показалось, что тон Фаины Кузьминичны неуловимо изменился, но я не придала этому значения, попрощалась и отправилась в общежитие, чтобы, наконец, хорошенько выплакаться.

 

8

 

На следующее утро мне вновь пришлось воспользоваться Нининой щедростью и позавтракать у нее. Она приготовила глазунью и поджарила любительскую колбасу. Я не привыкла к такой тяжелой пище, обычно ела по утрам овсяную кашу или бутерброды с сыром, но в моем положении привередничать не приходилось, к тому же я проголодалась еще с прошлого вечера.

За чаем я попросила Нину рассказать, где находятся магазины, аптека, почта, военкомат и райком ВЛКСМ. Чтобы не объяснять на пальцах, Нина достала с книжной полки карту Таёжного, развернула ее на столе, сдвинув посуду в сторону, послюнявила химический карандаш и нарисовала стрелочки от общежития до мест, которые были мне нужны, подписав над каждой стрелочкой названия, чтобы я не запуталась.

– Карту можешь не возвращать, я за эти два года поселок исходила вдоль и поперек.

– Ты говорила, у вас есть Дом культуры…

– Не у вас, а у нас. Ты теперь тоже местная.

– Кроме Дома культуры, где еще можно свободное время провести?

– Кинотеатр – раз. – Нина загнула палец. – Библиотека с читальным залом – два. – Она загнула второй. – Дом быта – три. Это, конечно, не совсем культурное место, но мы там частенько бываем.

– Давай сходим в кино? В Ленинграде в конце июля была премьера фильма «Бесконечная любовь» Франко Дзеффирелли. Я не успела сходить, может, в местном кинотеатре его еще показывают? Надо расписание сеансов узнать.

– Расписание в «Ангарской правде» печатают, это местная газета, в Богучанах издается. Но я кино не особо жалую, вот на танцы – всегда пожалуйста. А на фильм о любви тебе и без меня есть с кем сходить, – подмигнула Нина.

– С кем это? – я напряглась.

– Сама знаешь.

– Если ты намекаешь…

– Всё‑всё, молчу! Поможешь мне вымыть посуду?

– Конечно. Вы ее на кухне моете?

– А больше негде. Приходится по несколько раз на дню бегать туда‑сюда по лестнице с тарелками да сковородками. Сколько раз просили Клаву выделить под столовую бесхозную подсобку рядом с кухней!