Темные секреты драконов. Обещания

– Только за стекло не ходите! – снова вмешался Виктор. – Этот цветок выделяет яд с испарениями.

– Уверена, Марк не желал мне зла, – кивнула я.

– Конечно, – согласился Лис. – Если бы я желал зла, то делал бы это, не оставляя следов. С цзанисистом так не получится. На правоведении мы изучали несколько реальных дел, когда наследники травили им своих родственников. Они не понимали, что яд окрашивает внутренние органы отравляемых. Глупцы.

Я уважительно кивнула:

– Молодец. Тебе бы пойти в криминалисты.

– Думаю об этом, – усмехнулся Марк.

А Виктор грустно покачал головой, спрашивая:

– Зачем только люди изобретают такую гадость? Кто додумался сделать ядовитый цветок?

– Природа, – ответила я, припоминая: – Мой сослуживец в департаменте рассказывал, что лет сто назад был интересный прецедент. В тюрьме для преступников, совершивших особо тяжкое преступление, работал милый пожилой уборщик. У него не было семьи, и потому он старался создать уют даже для осужденных на смерть за жуткие вещи. В небольшом дворике для прогулок, старик посадил очень красивые цветы самых разных видов. В том числе и цзаниси́сты.

– О‑о‑о, – протянул Лис. И сразу выдвинул предположение: – Это была месть за кого‑то?

– Да, – кивнула я. – Позже выяснили, что дочь и жена старика погибли больше десяти лет назад от рук одного из сидевших преступников. И тот нанял отличного законника для защиты своих интересов. Тогда старик отправился мстить, убив при этом себя и часть охраны.

– Не понял, – нахмурился Виктор. – А охрану за что?

– Так вышло, – начала объяснять я. – Когда в тюрьме началась эпидемия, болели не только заключенные, но и все, кто часто находился в том самом дворике. Старик лично ухаживал за цветами. Он умер первым. После него медленно угасли остальные. Почти все. Кое‑кого успели спасти, выяснив причину смертей из дневника старика. Знаешь, какая у него была фамилия?

В класс как раз заходили и рассаживались остальные пятикурсники. Они слышали часть моего рассказа, поэтому ответил не Марк, а Даниэль Астрид:

– Его звали Жер Цзани́с. Семья этого человека эмигрировала с востока. Когда они погибли, он похоронил их на родине, а потом вернулся, привезя с собой саженцы ядовитого цветка.

– Отлично, – удивилась я. – Хорошие познания истории ядов.

– Моя тетя – зельевар, – пожал плечами Даниэль. – В ее доме огромное количество книг на эту тему. Я читал их все. Кстати, гера Эффит, пока мы шли сюда, встретили декана Масвира…

– Боги, – выдохнула я, – и что он хотел?

– Просил нас не стесняться и приходить к нему с любыми жалобами в отношении ваших методов обучения, – улыбнулся Умс, сверкнув глазищами за линзами очков. – Умеете вы впечатлять мужчину на свидании.

– Так! – Я поднялась из‑за стола и коварно сообщила: – Сегодня у нас срез знаний. Надеюсь это отвлечет вас от моей личной жизни. Сейчас напишу на доске вопросы. У вас десять минут на подготовку ответов. Начнем.

К сожалению, довести урок до конца не удалось – ко мне прислали студента, требующего подняться к декану Ардо. Мои пятикурсники гнусно смеялись, предполагая, о чем пойдет речь у начальства. Масвир добрался и до него…

– Боги, Лиара! – начал Налсур, едва я вошла в кабинет. – Что ты сделала с этим несчастным?

Я присела в кресло и устало прикрыла глаза.

– После вашего свидания он слетел с катушек, – продолжал Налсур. – Сегодня меня вызвали к ректору. Масвир требовал уволить тебя за плохое обращение со студентами. Естественно, я вступился. Попросил показать доказательства. Странно, но их не нашлось.

– Ты удивился, – усмехнулась я.

– С твоими‑то методами общения? Еще бы. Но это не все. – Налсур бросил на меня насмешливый взгляд. – Лусиру повезло меньше, чем тебе. Парня прямо с утра вызвали к ректору. Масвир когда‑то успел допросить всех самых болтливых студентов и выяснил о выходках своего пятикурсника. Тот пользовался запрещенными артефактами для увеличения сил перед важными зачетами. А потом давал взятки ответственным за проверку. Лусир пытался отвертеться, но в кабинет позвали профессора, преподающего ментальное воздействие. Предложили добровольную проверку с комиссией. Парень испугался и сознался во всем. Теперь ему грозит отчисление. Что скажешь на это?

– Слабак, – пожала плечами я. – Мог бы опротестовать все и требовать вызвать отца. А тот мог…

– Я не просил характеристик Лусира и вариантов выхода из его ситуации, – покачал головой Налсур. – Спрашиваю, с чего вдруг его декан так разозлился?

– Ну откуда мне знать? – ответила я, сложив руки перед собой и опустив взгляд на собственные пальцы. – Но, говорят, этот Масвир идейный. Если уж он взялся за Лусира – значит, так надо. И Мироздание всегда наказывает подлецов. Рано или поздно. Нужно только подождать.

– Браво Мирозданию, – медленно кивнул Налсур.

– Я могу идти? – уточнила, поднимаясь.

– Иди, – вздохнул он. – И постарайся работать так, чтобы Масвир и дальше не нашел доказательств неправомерных действий. Ректор на взводе. Твое имя слишком часто звучит в его приемной. Это не шутки, Лиара. Помоги мне выпустить пятый курс. Им нужен куратор.

– Буду паинькой, – вздохнула я. – Ты ведь меня знаешь.

– Я серьезно. Прикинься добропорядочной женщиной хоть на пару дней.

– Что значит “прикинься”? – обиделась я. – Просто у всех свое понятие о доброте и порядочности. Я не виновата, что мое не совпадает с общественным.

– Лиар‑р‑ра! – прорычал Налсур. – Ты подставляешь не только меня и себя, но и наших ребят. Понимаешь? Слетишь с этого места, пришлют другого – и им несдобровать.

Пришлось мне согласиться. В итоге день вышел невероятно сложный. И следующий. И еще один…

Напряжение во мне росло, готовясь вырваться наружу вулканом.

Целых три дня я ни на кого не повышала голос. Никого не запугивала. Не угрожала и не заставила выполнять заданий сверх нормы. Была отвратительно мила и спокойна. И что в итоге? Мне отплатили черной неблагодарностью!

По признанию Миртона Эшера, пришедшего на дополнительное занятие по проклятиям, моя доброта вызвала обратный эффект.

– В академии о вас поговаривают жуткое, – сказал он, хмурясь.

– Что именно? – устало спросила я.

– Есть версия, что вы умираете. От смертельного проклятия. Неизлечимого. И ищете самого доверчивого студента, на которого попытаетесь скинуть эту ношу.

– Серьезно? – Я усмехнулась. – А неплохо звучит.

– Вторая версия – более достоверная, – как‑то очень решительно добавил Миртон.