Темные секреты драконов. Обещания

В ответ я тоже порекомендовала несколько интересных адресов, куда следовало сходить Налсуру с его советами.

Затем, не дождавшись реакции, очень злая вернулась на урок. Бедные студенты нарвались на контрольную. А в финале узнали имя негодяя, испортившего мне настроение. Третий курс некромантов отличался сообразительностью и жуткой злопамятностью. Уходили они, так зло переглядываясь и кивая друг другу – любо‑дорого смотреть.

Натравив студентов на их же декана, я ощутила некоторое удовлетворение. Казалось, жизнь снова начала налаживаться, пока меня не поразило очередной интересной мыслью. Спустя два урока я вошла в каморку за своим пальто и по привычке начала рассказывать манекену события дня. Пока говорила, неожиданно замерла, поняв наконец, из‑за чего иронизировал Налсур.

Озаренная догадкой в отношении гера Масвира, я всплеснула руками и выпалила:

– Так тот перекачанный боевик хотел за мной ухаживать? О‑о‑о… и как я сразу не поняла? Думала, он спрашивал про мою пару, чтобы понять, есть ли у меня заступник. Ланс, можешь себе представить? Впрочем, это неудивительно. За мной никогда никто по‑настоящему не ухаживал. Сначала я боялась симпатизирующих парней и мужчин, как огня, и сбегала от них, боясь снова сорваться. А потом всех распугала репутация моей семьи. Дядя у меня – знатный проклятийник, и он всюду говорил, что за свою племянницу уничтожит любого. Еще бы, вдруг я влюблюсь и отвлекусь от уплаты долга.

Манекен не ответил. Как всегда. А я еще пару минут размышляла вслух над словами Налсура и пришла к интересному выводу:

– А что? Этот Масвир – интересный мужчина. Если действительно попытает удачу и попробует подойти, я даже постараюсь быть милой. Главное – больше молчать. И реже дышать. Одеколон у Масвира удушающий. С другой стороны, сколько лет у меня не было нормальных свиданий? А были ли они вообще? Главное, чтобы не вздумал дарить цветы и применять ко мне уменьшительно‑ласкательные прозвища. Ненавижу все эти “котики‑зайки‑малышки”. Остальное – стерплю. Может даже подарю нормальную туалетную воду и увлекусь по‑настоящему! И забуду Экхана, как страшный сон. Похоже на классный план. Да?

Манекен молча взирал в вечность. Я решила, что это – знак поддержки и, счастливая, направилась в столовую за провиантом.

Набрав еды для себя и парочки студентов, забежала в общежитие, чтобы проведать болезного Форта. А заодно аккуратно расспросить его о теме усыновления.

Александр сидел в постели и ел фрукты. Рядом крутились двое: Виктор и Марк Лис. Все обрадовались не столько моему появлению, сколько вкусно пахнущим пакетам.

– Еда! – не стал ходить вокруг да около Виктор. – Давайте. Вам же тяжело.

– Тяжело голодающим, а мне хорошо, – парировала я сурово. – Смотри, какой деловой! Вы почему не на занятиях? Велено было дежурить по одному.

– Так я и был один, – кивнул Виктор.

– А меня все равно выгнали, – пожал плечами Лис. – Назад сказали приходить только с куратором за ручку. Заступитесь за меня, гера Эффит?

– Это кто такой смелый? – обалдела я. – Они не знают, что я ваш куратор?

– Похоже, наоборот, – вздохнул Марк. – Гер Масвир теперь отлично вас знает. И, видимо, заинтересован в знакомстве. Сегодня он заменял гера Экхана. Пришел на наш урок и оторвался по полной. Этот Масвир – жуткий деспотизун.

– Нет такого слова, – заметила я.

– Есть другое, но вам оно точно не понравится, – пожал плечами Марк. – В общем, этот тип гонял нас так, что я чуть не испарился. На измор брал! Потом сказал, чтоб я пошел вон.

– Кажется, ты что‑то пропустил, – прищурилась я. – Мотив изгнания, например.

И тут не выдержал Виктор:

– Он сказал геру Масвиру, чтоб тот сам пробежал столько же, сколько задавал. Продемонстрировал прокачанность на собственном примере. Все. Давайте еду, гера Эффит. Желудок уже свело.

Виктор забрал у меня пакеты и принялся деловито выставлять на стол контейнеры.

– Марк? – тем временем подбоченилась я. – Ты нахамил чужому декану?

– Да что такого? Он бы реально не смог пробежать столько! – возопил самый рыжий из вверенной мне группы. – Может, там магический потенциал и хорош, но тело запущено. Вот гер Экхан тоже тиран, но у того силищи столько, что всем ясно – мы в подметки не годимся. А у Масвира пузо уже жиром заплыло.

– Он – магистр магии! – грозно напомнила я. – Декан! Даже если будет еле ходить, ты не можешь с ним так говорить. Есть такое слово – субординация. Знаешь его значение? Совсем оборзели у меня? Задача Масвира научить вас, а ваша – внимать и молча перенимать опыт. Понял?!

Марк неопределенно передернул плечами и отвернулся.

– Не слышу ответа, – напомнила о себе я.

– Понял, – буркнул Марк. – Исправлюсь по мере возможности.

Я прищурилась, пощелкала пальцами рядом с ухом студента.

– Надо дать ему остыть, – ответил Марк, отмахиваясь от меня. – Сейчас соваться бесполезно. У него, наверное, до сих пор от гнева второй подбородок трясется.

Александр тихонько хмыкнул. Я бросила на него предупреждающий взгляд и… уточнила у Марка:

– С чего ты взял, что Масвир не в форме? На вид – очень даже ничего.

– Правильно подобранная одежда многое может скрыть! – Лис заулыбался и вытянул руки, соединив пальцы ладоней вдали от своего живота, имитируя сильную полноту.

Не заметить такую было нереально. Я почувствовала подвох и собралась оспорить слова Марка, но не успела.

– Гера Эффит, – позвал меня Александр, отвлекая от обсуждения чужого декана. – Спасибо вам.

Я удивленно заломила бровь.

– Мне очень жаль, что вы видели меня в том ужасном состоянии и вам пришлось одной выступать в качестве защиты, – продолжил Александр, совершенно не стесняясь присутствия однокурсников. – Поверьте, обычно я прекрасно себя контролирую, но тут эмоции будто удвоились. Лусир говорил банальные вещи, а меня корежило изнутри. Никогда такого не ощущал раньше.

– Возможно, этот Лусир затронул неприятную тебе тему? – осторожно уточнила я.

– Усыновление, – кивнул Александр.

Сердце пропустило удар. Я вся превратилась в слух. Но Форт быстро “успокоил” поднявшее голову любопытство:

– Родители погибли во время землетрясения на юге королевства. Они должны были приехать позже, но решили вернуться ко дню моего рождения. Отправились на поезд, и там их застала стихия. Тогда дядя с женой взяли меня к себе. Вырастили, как собственного сына. Но родителей я хорошо помню. Мне было восемь. Дни рождения я так и не праздную. Терпеть не могу эту дату. Сегодня мне стукнуло двадцать два. Лусир откуда‑то узнал про это и подарил мне билет на поезд. Маршрут тот же, на котором погибли родители.