Темный двойник Корсакова. Оккультный детектив
– Володя… – раздался шелестящий шепот за его спиной.
Корсаков мгновенно обернулся. Противоположную стену бального зала украшало собой огромное зеркало. В отражении Владимир увидел себя – худого, измотанного, с запавшими глазами. Бледную тень прежнего Корсакова.
А потом время в зеркале пошло вспять. Владимир оставался на месте, в разоренном семейном доме, но в отражении люстры взмывали обратно под потолок, освещая зал теплым светом. Грязные тряпки на окнах вновь становились бархатными гардинами. Доски паркета, словно части детской игрушки, возвращались обратно в пазы.
И зазеркальный Корсаков был не один. В каждом отражении стояли близкие ему люди: отец, мать, брат Петр. Все они с нежной гордостью смотрели на того, другого, Владимира – упитанного, ухоженного, с роскошной гривой волос и солидной бородкой. Его двойник довольно и счастливо улыбался.
Завороженный Корсаков сделал шаг вперед и протянул руку, желая прикоснуться к той радостной жизни, что ждала его за стеклом. Под его ногой хрустнул разбитый хрусталь люстры – и как по команде его семья в зеркале взглянула на блудного сына. Черты их лиц заострились, глаза злобно блеснули, улыбки превратились в дикий оскал. Владимир в ужасе отшатнулся от зеркала. А в нем вновь закружилась жуткая карусель, возвращая бальный зал в его текущее разоренное состояние. Вместе с помещением истлевали и рассыпались в прах ощерившиеся родители и Петр. Несколько мгновений спустя Корсаков остался один посреди пустого зала.
– Что происходит? – прошептал Владимир.
– Ты знаешь, – прошелестел его двойник.
Корсаков вздрогнул и всмотрелся в свое отражение, но оно вновь замолчало, изображая лишь напуганного молодого человека. Правильное, абсолютно нормальное поведение для зеркала. Так что же не так? Почему так страшно? Почему сердце чувствует – что‑то не так?!
Владимир повернул голову влево.
Отражение повернуло голову влево.
Владимир повернул голову вправо.
Отражение помедлило, словно раздумывая, а затем лениво повернуло голову вправо.
Владимир сделал шаг вперед.
Отражение сделало шаг назад.
Владимир исступленно завопил.
Отражение довольно ухмыльнулось.
– Что тебе нужно?! – срывая голос, крикнул Корсаков.
Вместо ответа отражение бесшумно щелкнуло пальцами и вернуло идиллическую картину бального зала.
– Что тебе нужно? – вновь прошептал Корсаков.
– Ты знаешь, – повторило отражение.
И Владимир понял, что знает. Зазеркальный двойник, будто насмехаясь, демонстрировал его самую сокровенную мечту. Вернуть все назад. Размотать время, как клубок ниток, и сделать так, чтобы трагедии, что изменила судьбу Владимира три года назад, не произошло. Чтобы родители и брат гордились им не только там, за стеклом.
Но больше всего Корсакова поразило не то, что двойник читает его мысли. Этого следовало ожидать. Нет, картина, что он показывал Владимиру, была выбрана не случайно.
Не‑Корсаков не просто дразнил его несбывшимся. Он присваивал его мечту себе. Заменял его. Становился тем сыном и братом, которым Владимиру не суждено было стать…
Он бросился к зеркалу и зло ударил в него кулаком.
Его двойник в окружении любимых людей только рассмеялся. Его хохот подхватил Петр. Затем мать. Затем отец. Они заливисто смеялись, указывая на Корсакова пальцем. А Владимир все стучал и стучал в стекло, с каждым ударом понимая, что все его усилия тщетны.
Все это время на неправильной стороне зеркала был он сам…
Он открыл рот. Закричал, что есть силы, в надежде, что либо треснет зеркало, либо разорвутся его собственные легкие.
Вместо этого Корсаков проснулся.
II
20 апреля 1881 года,
где‑то во Владимирской губернии
– Дурное там место, барин. – Проводник перекрестился. – Не надо вам туда!
– И что там такого страшного? – бросил на него ироничный взгляд молодой человек.
– Народ бает, что церковь там стоит, брошенная! Черти ее построили, чтоб, значит, над верой православной поглумиться! Кто ее увидит – тому ходу назад уже не будет.
– Да? Но если ходу назад никому нет, то откуда люди знают про церковь?
На это ответа у проводника не нашлось. Молодой человек спешился и подошел к уродливому деревянному мосту. Сооружение покоилось на грубых, едва обработанных столбах из стволов деревьев. Доски на настиле частью подозрительно вздыбились или, наоборот, выглядели треснувшими и продавленными. Дерево со всех сторон облепили мох и грибок.
Ироничного господина звали Дмитрий Гаврилович Теплов и, как многие юноши из благополучных семей, которых ждала многообещающая карьера, служил он чиновником для особых поручений при губернаторе. В данном случае – владимирском.
Пост свой Дмитрий Гаврилович получил при не самых обычных обстоятельствах. Его предшественник, Сергей Александрович Исаев, бесследно исчез. Отправился из Мурома обратно в губернский город – и как в воду канул. А человек меж тем был нужный, полезный. Вот и поставил губернатор Иосиф Михайлович Судиенко своему новому чиновнику первое самостоятельное задание – сыскать пропавшего.
Начав с уездного города, Теплов взял след, словно породистая гончая. Он двигался от селения к селению, от почтовой станции до почтовой станции по дороге из Мурома в сторону Судогды. И где‑то на полпути цепочка оборвалась. Станционный смотритель отметил проехавший экипаж чиновника, но в Драчево, следующую остановку на пути, тот так и не прибыл.
«Ага!» – сказал себе Теплов. Это упрощало дело. Раз есть две точки, то исчезнуть Сергей Александрович должен между ними. Оставалось найти знатока здешних мест, который бы проследовал с чиновником до предыдущей станции в поисках следов Исаева. Звякнувшая горка монет перекочевала из рук Дмитрия в карман сельского охотника – и проводник был найден.
Вот только балагуривший и хорохорившийся всю дорогу провожатый побледнел, как простыня, стоило Теплову обратить внимание на тропку, уходящую в сторону от большака. Охотник все‑таки последовал за ним, но перед мостом остановил коня и ехать дальше отказался.
