Темный остров
Ола пользовалась дурной славой в школе, где училась Фрейя: блондинка, симпатичная, популярная. И в придачу – сущая стерва. Она была из тех, кто, несмотря на превосходство в росте и умение постоять за себя в драке, не кошмарила других напрямую. За нее это делала свита. И хотя Фрейя поднаторела в том, чтобы оставаться незамеченной, она несколько раз попадала в поле зрения Олы.
Особо запомнился такой случай: на третьем году обучения прошел слух, что она нравится одному из популярных мальчиков, Гарри Дональдсону. Фрейя не очень‑то ему симпатизировала, но, чтобы избежать лишних разговоров, отправилась на место якобы назначенной встречи с ним: в гавани, возле домика спасателей. Это было в самом центре Стромнесса, рядом с причалом, где швартуется паром, следующий в Шотландию. Когда она добралась туда, помимо обычных туристов и местных на старой мощеной площади уже собралась толпа. Впереди всех, рядом с Гарри, стояла Ола.[1]
– Ты и впрямь подумала, что Гарри может понравиться такая дебилка, как ты?
Все, что Фрейя могла слышать вокруг, – это едкий смех глумливых подростков.
– Давай, Гарри, поцелуй ее. Разве ты не видишь, что она сохнет по тебе?
Оглядываясь назад, она могла сказать, что попытка выбить из Олы дурь была большой ошибкой. Прежде чем Фрейя успела хотя бы пальцем тронуть обидчицу, ее повалил на землю кто‑то из дружков Олы, но, даже если бы ей еще хоть тысячу раз дали шанс, она все равно попыталась бы выцарапать злющие глаза Олы Кэмпбелл. Как это сделали бы и несколько ее одноклассников. Вот почему она не могла понять, с чего вдруг после известия о пропаже Олы многие из них плакали и вели себя так, будто Ола была какой‑то чертовой святой.
Фрейя сказала то же самое своей матери, когда та спросила, почему она не выглядит расстроенной, как все остальные, из‑за очевидной смерти Олы. Ходили слухи, что Ола и ее парень совершили парный суицид, и, по словам матери, отсутствие видимой реакции на этот факт выставляло Фрейю «холодной» и «лишенной эмпатии». Но Фрейя смотрела на это иначе; она знала, что в своей показной скорби все остальные предстают гребаными лицемерами. Даже в том возрасте Фрейя понимала, каково это – думать о самоубийстве, чувствуя, что никто особо не опечалится, и, честно говоря, никому не пожелала бы такого конца. Даже Оле. Но Фрейя не собиралась внезапно менять свое мнение о подлой хулиганке только потому, что та предположительно покончила с собой. Попросту не видела в этом смысла.
– Значит, когда вы услышали новость о теле, то подумали, что, возможно, нашли вашу дочь? – спросила Кристин.
Бет к тому времени немного успокоилась. Выпрямилась и нервно глотнула чаю. На вопрос Кристин она ответила кивком.
– Вы не хотите рассказать нам, что случилось с Олой? – предложила Кристин.
Джилл открыла было рот, чтобы ответить за Бет, но Кристин взглядом снова заткнула ее.
Бет глубоко вздохнула. Не торопясь, с частыми паузами, чтобы сдержать слезы, она рассказала им, как семнадцать лет назад, в октябре, Ола отправилась на домашнюю вечеринку с Лиамом, своим бойфрендом, и с тех пор их никто не видел. Ола и ее семья жили в Стромнессе, но вечеринка проходила в Харрее, расположенном примерно в десяти милях к северу от города. Лиам, будучи на год старше Олы, водил машину, поэтому заехал за ней около семи. В это время года сумерки сгущаются быстро, и, когда ребята отъехали от дома, было уже совсем темно. Бет попросила Олу вернуться к одиннадцати.
Но в одиннадцать часов она так и не появилась.
– Такое уже случалось, она иногда задерживалась допоздна. – Бет снова промокнула глаза салфеткой. – Ола была самостоятельной, даже в шестнадцать лет, и временами ее было трудно контролировать. Но с самого раннего утра я начала обзванивать знакомых, родителей других детей. Все они были дома, так что я не знала, что еще делать, кроме как обратиться в полицию.
Патрули по всем островам выдвинулись на поиски машины Лиама. К рассвету следующего дня ее нашли брошенной на вершине утеса в Йеснаби, печально известном месте самоубийц над бушующими волнами Северной Атлантики, недалеко от залива Скайлл.
– Это не было самоубийством, – сказала Бет, и стальные нотки в ее голосе прозвучали так резко, что Фрейя вздрогнула. – Он убил ее.
Бет посмотрела сначала на Джилл, затем на всех остальных, словно призывая их сказать обратное.
– Я всегда это знала. Он убил ее, а потом исчез, но его никто не ищет, поскольку все думают, что парень сиганул с утеса в чертово море. И сегодня утром, прочитав в Facebook новость о том, что полиция нашла тело в Скайлле, так близко к тому месту, где была обнаружена его машина, я…
Никто не проронил ни слова. Помимо щелчков холодильника и тихих всхлипываний Бет слышался лишь низкий отдаленный гул чего‑то тяжелого и механического, который пронизывал стены и линолеум пола. Этот звук засел в мозгу Фрейи с той минуты, как она вошла в приемную тем утром, вытесняя все мысли, и теперь, в тишине, казался еще громче. Она предположила, что он исходит от коммерческих печатных машин, расположенных где‑то в дальнем конце здания.
Гул нарастал, а вместе с ним и волнение. Она ждала, что кто‑нибудь задаст очевидный вопрос.
Все по‑прежнему молчали.
– К какому выводу пришла полиция, миссис Кэмпбелл?
Бет как будто скукожилась. Она снова промокнула глаза смятой салфеткой.
– Сначала они отнеслись к этому непредвзято, провели поиски, поговорили с ребятами, присутствовавшими на вечеринке.
– И что они сказали?
– Что Ола и Лиам были там, но ушли рано. Однако никто не знал, зачем и куда они отправились.
Бет подняла голову, и, когда их взгляды встретились, Фрейю словно ударило током, но она удержалась и не прервала зрительный контакт.
– Дело нечисто, но дети были слишком напуганы, чтобы говорить. Что‑то произошло на той чертовой вечеринке. Мне не следовало отпускать ее… если бы можно было вернуть все назад, я бы не…
– Так этим утром, милая, когда ты приехала к Скайллу, – встряла Джилл, – что тебе сказали полицейские?
– Я разговаривала с молодой женщиной‑констеблем, но она не пропустила меня и ничего не рассказала. Они велели мне идти домой и стараться не думать об этом. Мол, они сами придут ко мне, если появятся какие‑то новости. Но я жду от них новостей вот уже семнадцать чертовых лет, и ничего. Вот я и подумала, может, вы…
Она снова посмотрела на Джилл с мольбой в глазах.
Джилл накрыла руку Бет ладонью.
– Если там твоя девочка, я докопаюсь до сути, можешь не сомневаться.
Краем глаза Фрейя заметила, как Кристин заерзала на стуле.
[1] Среднее школьное образование в Шотландии обычно занимает шесть лет, с 11 до 18 лет. Третий год обучения (также известный как S3) примерно эквивалентен 10‑му году в Англии и Уэльсе. Большинству учащихся в конце третьего года – 14–15 лет.
