Темный остров
– Готовишь мне пиццу, отпускаешь такие комплименты. Если бы я не знала тебя как облупленного, то сказала бы, что сегодня вечером кто‑то пытается поймать удачу за хвост.
– И какие у меня шансы?
Фрейя отхлебнула пива, которое купил Том. Из местной пивоварни «Свонни», оно, как и пицца, пришлось ей по вкусу. Она подняла бутылку.
– Еще пару таких – и посмотрим.
Она почувствовала, что расслабляется, когда его улыбка осветила комнату. В такие минуты, когда все выглядело, как раньше, она почти могла заставить себя поверить, что ничего не изменилось.
Фрейя рассказала Тому, как они обнаружили, что тело принадлежит Оле, и поделилась всем, о чем прочитала в архивах.
– Все говорят, что это Лиам ее убил.
– В этом есть смысл, – сказал Том, продолжая жевать. – Если нашли ее, но не его.
– Да, но говорить об этом начали сразу после исчезновения ребят.
– У людей наверняка есть причины так думать, верно?
Насколько Фрейя могла судить, причин не было. В статьях, которые она читала, люди жаловались на Лиама, говорили, что с ним всегда было что‑то не так. Его называли холодным, отстраненным, надменным, но вряд ли это можно считать убедительным доказательством вины. В конце концов, еще недавно Фрейю описывали в тех же словах и выражениях. Что действительно привлекло ее внимание, так это рассказы о том, что до знакомства с Олой Лиам менял подружек каждый месяц. И люди справедливо задавались вопросом, как семнадцатилетний старшеклассник, который живет с бабушкой, мог позволить себе новенький «БМВ M3».
Фрейю это тоже заинтересовало, но она все еще сомневалась, насколько серьезно можно относиться к этим материалам, учитывая, что все они написаны Джилл. Ее новая коллега, похоже, удосужилась поговорить только с Бет и друзьями Олы, и все они, конечно же, описывали ее как святую.
– Так ты знала эту парочку, Олу и Лиама?
Том снова ухмылялся. Он донимал ее этой чертовой шуткой с тех пор, как они пересекли Пентленд‑Ферт, – хохмил, учитывая, что сам был родом из маленького городка Южного нагорья, где обитало больше овец, чем людей.[1]
– Вообще‑то да, я знала Олу.
– Серьезно?
– Мы учились вместе в средней школе.
– Дружили?
– Не совсем.
Фрейя рассказала ему, что Ола была на год старше и иногда цеплялась к ней. В подробности она вдаваться не стала. И уж тем более не упомянула об инциденте с Гарри Дональдсоном.
Ухмылка тотчас слетела с губ Тома. Он потянулся через стол и взял Фрейю за руку.
– Похоже, она – настоящая стерва.
– Именно это я и сказала.
– Что ж, возможно, у кого‑то, кроме Лиама, был мотив прикончить ее.
Фрейя содрогнулась, подумав об этом. Чувство застало ее врасплох, и понадобилось время, чтобы разобраться, чем оно вызвано, но вскоре пришло осознание: убита ее знакомая. Фрейя освещала немало ужасных событий в Глазго, встречалась с семьями и (в делах, не связанных с убийствами или суицидами) самими жертвами. Но мысль о том, что кто‑то, кого она знала лично, даже если не испытывала к этому человеку симпатии, встретил свой конец таким жестоким образом, вызвала у нее странное ощущение неловкости.
Она подняла глаза. Том уставился в свою тарелку, тоже погруженный в раздумья. Фрейя почувствовала, как между лопаток пробегают мурашки.
– Что такое?
Он вскинул голову и встретился с ней взглядом.
– Хм?
– Что случилось?
– О, ничего, просто… – Он улыбнулся, но без радости. – Какое‑то безумие, не так ли? Все это.
Она знала, что последует дальше.
– Это совсем не то, чем я занималась в Глазго, ты же понимаешь.
Том гонял по тарелке корку от пиццы. Он кивнул, но ничего не сказал.
– В самом деле. Конечно, сегодня пришлось писать только об этом, но уверяю, через неделю я буду освещать окружные ярмарки, заседания совета и драки в местных забегаловках, как мы и ожидали.
– Откуда такая уверенность?
– Ну, а чего еще ждать от этого дела? Завтра утром состоится пресс‑конференция, главный инспектор попытается заставить нас подогреть интерес к Лиаму, привлечь общественность для оказания помощи полиции в поисках парня. Но Лиам давно исчез. – Она сжала руку Тома. – Прошло семнадцать лет с момента, как историю признали завершенной, и до следующего поворотного события в ней может пройти еще семнадцать.
Том кивнул, хотя и не выглядел убежденным.
– Если только Лиам не решит вернуться и отомстить журналистке, которая обнаружила, что в песках захоронена его девушка.
Он попытался рассмеяться, как будто снова пошутил, но Фрейя знала, что это не так, и ей хотелось закричать.
Тот Том, с которым она познакомилась в промозглом студенческом баре в Эдинбурге четырнадцать лет назад, был самым безмятежным парнем в мире. Его спокойное «инь» прекрасно уравновешивало хаотичное «ян» Фрейи, и благодаря этому их союз оказался прочным. Ей многое нравилось в отношениях с Томом, но больше всего то, что с ним она не испытывала потребности извиняться за свою «особость». Он не только принимал, но и любил все те мелочи, которые отличали ее от других, и потому рядом с ним она никогда не чувствовала себя фриком или гребаной чудачкой.
Однако с февраля все изменилось. Десять месяцев назад Фрейю сбила машина, чуть ли не насмерть. Она только‑только покинула высотку «Геральд» из стекла и стали после очередного спора со своими редакторами и брела по тротуару под проливным дождем, наблюдая за потоком машин на Фуллартон‑роуд, когда в ее сознание вторглись звуки клаксонов и визг шин, потерявших сцепление с дорогой. Свидетель сказал, что заметил мужчину, убегавшего на своих двоих с места происшествия. Поскольку Фрейя заявила полиции, что не помнит, как оказалась на проезжей части, к словам свидетеля следовало отнестись серьезно. Том знал, что Фрейя готовила публикации о некоторых опасных личностях, которые, не задумываясь, толкнут того, кто им не нравится, под колеса автомобиля. Среди них особо выделялся один.
«Это был он, не так ли? Это был Дэмиен Барбер».
[1] Южно‑Шотландская возвышенность – вытянутая с юго‑запада на северо‑восток холмистая область на юге Шотландии, между Средне‑Шотландской низменностью и границей с Англией.