The Miles club. Эллиот Майлз

Я вопросительно поднимаю на него глаза.

– Ты прячешься за своим горем, не так ли? – полуутвердительно говорит Дэниел.

Глаза застилают слезы, и я снова опускаю голову. Слышать, как другой человек говорит это вслух…

С того самого дня я перестала быть прежней, и сама это знаю.

Я тоскую по родителям, тоскую по их безусловной любви. И пусть их гибель никак не связана со мной, но почему они бросили меня здесь совершенно одну?!

В горле растет ком.

Я сердито смахиваю одинокую слезинку, скатившуюся по щеке.

– Прекрати, я не хочу об этом говорить!

Дэниел снова целует меня в плечо.

– Ладно. Не хочешь – не будем… Надо было купить спринг‑роллов, я просто помираю с голоду, – говорит он, меняя тему. Легонько сжимает мой локоть.

Растягиваю губы в унылой улыбке и впервые за долгое время чувствую, что другой человек меня понимает.

 

Кручу кольцо на пальце, глядя в пустоту; еду в поезде, возвращаясь домой с работы, и пытаюсь анализировать последние несколько дней. У меня полно дел и хлопот, но, жизнью своей клянусь, не могу перестать думать о том, что сказал Дэниел, что я прячусь за своим горем.

Я так вкалываю на работе именно потому, что альтернатива – развалиться на части и потерять работу?

Если я не буду выглядеть красиво, никто не будет обращать на меня внимание… и мое сердце больше никогда не будет разбито.

Мой разум – спутанный клубок растерянности и противоречий, и при этом я никак не могу выбросить из головы явление Эллиота Майлза в треклятом полотенчике.

Я думаю об этих мышцах, просыпаясь, я думаю о них, пока еду на работу, я думаю о них, когда ложусь спать. В ду´ше, в тренажерке, одна в постели – короче, где угодно я думаю о них. И, поверьте, за те вещи, которые я при этом воображаю, мне уготована прямая дорожка в преисподнюю. Достаточно сказать, что в моих грезах Эллиот Майлз проводит массу времени, умостив голову между моих ног, и, святые угодники, какой же у него сильный язык! Я почти наяву вижу, как сок моего возбуждения поблескивает на его губах, когда он поднимает голову и смотрит на меня, почти чувствую, как его щетина обжигает нежную кожу на внутренней стороне моих бедер.

Я все время фантазирую о том, как он вызывает меня в свой кабинет и, перегнув через стол, имеет меня по‑всякому, и это горячо, жестко и потно.

И это длится, и длится, и длится…

Боже… да что творится со мной в последнее время?!

А хуже всего то, что он мне даже не нравится. Более того, еще неделю назад я сказала бы, что презираю его.

Но что‑то во мне меняется прямо сейчас, и я не знаю, что это за перемены или как их объяснить.

У моих гормонов случилось нечто вроде истерики, и я превратилась в одну из тех озабоченных личностей, которые постоянно думают о сексе.

То белое полотенчико – охренительная подстава!

Поезд подходит к моей остановке, я встаю и, поймав свое отражение в стеклянной двери, ощущаю разочарование от того, что вижу. Я выгляжу далеко не элегантно, совсем не так, как выглядела неделю назад на том светском вечере.

Может быть, просто время пришло…

Улыбаюсь, лежа в постели и читая письмо. Потом отвечаю:

 

Уважаемый Эдгар!

Какая жалость, что вы не любите кошек! У вас могла бы быть счастливая жизнь, наполненная кошачьей любовью.

Однако мне безумно интересно, какие пикаперские приемы вы посоветовали бы мне применять в будущем?

Поскольку вы – дрочер, ваше слово для меня закон.

Буду ждать ответа затаив дыхание.

Пинки Леру

 

– Добрый вечер, – говорит Дэниел, сунув голову в приоткрытую дверь. Поднимаю взгляд от компьютера.

– Добрый.

– Ты что там делаешь? – спрашивает он.

– А… – беззаботно пожимаю плечами. – Дурака валяю в сети. А ты когда вернулся?

– Только что.

– Как день прошел?

Он прислоняется к дверному косяку.

– Ну, сегодня я делал стиль самой большой занозе в заднице, какую только видел в жизни.

– Да ну? – прыскаю в кулак. – И в чем это выражается?

– Она заявляет, что хочет совершенно новый лук, а потом плюется кипятком на все, что я рекомендую, и отказывается даже мерить!

Сочувственно улыбаюсь.

– Такое часто случается?

– Иногда бывает, – вздыхает он. – Обычно с людьми, которым никогда раньше не подбирали стиль. Некоторых пугают перемены.

– Я их понимаю.

– Это не про тебя, ты‑то настоящая профессионалка. Вспомни‑ка, во что ты была одета на прошлой неделе!

Я застенчиво улыбаюсь, и в голову приходит идея. Смотрю на свой одежный шкаф.

– Может быть… – На секунду замявшись, решаюсь: – Мне следовало бы попросить тебя помочь мне купить новую одежду…

– Так‑так… та‑ак! – подбадривает он.

– В смысле… – заламываю пальцы, стыдясь только что сказанных слов. – Я имею в виду…

– Ты не какая‑то там пустышка, – понятливо кивает он.

– Именно.

– Но тебе просто нужна парочка классных нарядов.

– Да! – Я улыбаюсь, потом задумываюсь. – Вот что бы ты надел завтра на работу, если бы был мной?

Дэниел испытующе смотрит мне в глаза.

– …и если бы я хотел?.. – Он явно предлагает мне закончить эту фразу.

– Не знаю… – пожимаю плечами. – Красиво выглядеть.

– Чтобы произвести впечатление на некоего генерального директора?