Титан и Титанида (неиллюстрированное издание)

– Зацикленность возможно разрушить, если объект твоего зацикливания согласится убить тебя человеческим манером: например, перелом шеи может сойти… Однако точное количество необходимых для освобождения “поломок” не установлено – кому‑то может хватить раза, кому‑то и десятка раз может быть недостаточно… Сложно и слишком зависимо: партнёр может отказаться расцикливать тебя. Но даже если расциклишься, всё равно никак… – она глубоко вздохнула, оборвав себя на полуслове, и продолжила с другого: – Неразлучники – это не то же самое, что зацикленные. Теона сказала, что местные Металлы практически ничего не знают о таком роде связи: когда оба Металла одной масти и к тому же оба произошли от одного и того же металла – ведь Тристан обратил тебя при помощи своего металла? – её взгляд врезался в меня с беспокойством, которое она не смогла скрыть из‑за своей новообращённости.

– Не забывайся. Он моя пара. И не он один выбрал меня. Я тоже сделала свой выбор.

– Значит, ты знала о неразлучниках до того, как решила стать его парой?

Я ничего не ответила, и моё лицо не выдало ни единого намёка на эмоцию. Моя собеседница так и не поняла, владела ли я роковым знанием на момент моего вступления в союз с могущественным Металлом или не владела, потому как свои отношения я не собираюсь обсуждать ни с кем, кроме Титана, даже с ней.

Красноволосая взялась за новый бокал, поданный ей барменом, сразу же поспешившим оставить нас наедине. И снова первой начала она:

– Другому он сломал бы дерзновенную руку… Но не тебе. Твоя пощёчина, поразившая его при нашем выезде из Парадизара, лишь сильнее раззадорила уже включившейся к тому времени охотничий инстинкт его внутреннего зверя.

Она раз за разом попадала не в бровь, а в глаз. Это начинало раздражать. Раздражение – самая популярная эмоция новообращённого Металла в первый год его металлической жизни.

Я сжала зубы, но, собравшись, смогла сменить тему без внешнего проявления эмоции:

– Я знаю, что ты прочла. Записка была не для твоих глаз.

Не скрывая удовольствия в тоне, Отмороженная дословно процитировала текст моего послания, отданного ей на случай, если я не смогла бы подготовить Рудник к её приходу и ей пришлось бы знакомиться с семьёй Диес самостоятельно:

– Познакомьтесь, это Джекки. Прошу позаботиться о ней, как вы позаботились бы обо мне. Примите её в нашу семью, как избранную мной сестру. Она дорога мне так же, как дороги мне вы. Ваша стопроцентная ничья, Дикая.

– Нужно было оставить тебя в Паддоке.

– Не нужно было позволять мне становиться твоей подругой.

– Слишком много о себе мнишь.

– Могу себе позволить, ты ведь теперь среди моих друзей, – ухмылка и сразу же резкая смена настроения: – которых не так уж и много: по пальцам одной руки пересчитать можно…

– Да уж, друзья – роскошь, то и дело отваливающаяся от жизней Металлов. Привыкай.

– Нестрашно. Главное, что ты и Конан тоже Металлы, так что как‑нибудь да переживу свою вечность. Кстати, за тобой должок: ты мне штаны испортила пулей, помнишь?

– Я тебя в Рудник провела, помнишь? – я бегло окатила подругу красноречивым взглядом. – Хотя ты права, тебе и правда не помешает переодеться.

– От горячего душа также не откажусь. Где нас разместят? Выделят комнату в хостеле?

– Не поняла ещё? Ты моя названная сестра, а это значит, что привилегий у тебя здесь больше, чем у кого бы то ни было… Впрочем, доверие Беорегарда, Теоны и Кармелиты тебе ещё предстоит заслужить, с чем ты, несомненно, справишься, раз уж смогла добиться моего расположения. Вы разместитесь в доме Кармелиты. Позже, когда будет решён вопрос с осадой Рудника, быть может, отстроим вам новый дом, если захотите…

– Мы не потесним твою… Кармелиту?

– У неё большой дом: деревянная двухэтажка. Пустующих квадратных метров много, а она – одна. Кармелита не против шумных компаний и даже их душа́, так что неудивительно, что она сама предложила свои лучшие комнаты тебе, Конану и Яру…

– И Яру? – брови Джекки приподнялись.

– Ну, знаешь… Он теперь тоже Металл. Новообращённый… Кто знает, что и как…

– Хм… Вы только за ним решили “присмотреть” или за всеми нами?

– Без обид, но я доверяю только тебе. Конан просто с тобой в связке. А Яр, сама понимаешь…

– Пусть понимаю, но ты скажи.

– Он убил тебя.

– А ты его.

– За то, что он убил тебя.

– Я была укушена.

– И тем не менее, мы нашли способ спасти тебя.

– Кто знает, спасли бы вы меня, если бы он не поступил так, как поступил.

– И тем не менее…

– Нет, я понимаю тебя. Потому что отлично помню, как он, в компании с Абракадаброй, напали на нас в Конкуре – ты тогда всерьёз пострадала…

Хм…

– Как он проявил себя в вашей поездке?

– Если честно, просто отлично, – подруга пожала плечами. – Он спас Нэцкэ от пули, а позже и Вывода со Сладким вытащил из стычки с Блуждающими, и ещё однажды подставился под удар, прикрывая собой Конана…

– Хм…

Мы замолчали. Потому что обе чувствовали одно и то же: толковый парень, помогающий и даже спасающий, но… Но что?

– Я присмотрю за ним, – Джекки заговорила на выдохе. – В конце концов, мы будем жить под одной крышей. Думаю, наше напряжение относительно его персоны вполне может оказаться ложным и в итоге развеется само собой. Парень родом из Диких Просторов, кто знает, что ему пришлось пережить, чтобы в конце концов суметь выжить. Кому, как не мне да тебе понимать, что наше прошлое – это далеко не все мы, а порой и вовсе не мы. Я так для себя давно решила: я не то, что со мной произошло. Во всяком случае, я так определяю себя относительно многих ужасов, через которые мне пришлось пройти. Погоди… Что это у тебя с глазами? Радужки твоих глаз резко блеснули и слегка потемнели…

– Это просто… – я резко заморгала и потерла пальцами веки. – Пока что не знаю… Явно дело в переходном состоянии. У Яра вон, не только цвет глаз, но и цвет волос значительно изменился.

– Да, но его цвет стойкий, а у тебя… Переменчивый? Вот сейчас у тебя как будто светлеет цвет…

Я тяжело выдохнула:

– Я поняла. Попробую изучить это как‑нибудь…

– Всё равно это странно… – Джекки продолжала что‑то развозить на тему того, что игры со сменой цветов дозволительны только хамелеону, но я её уже не слушала. В бар вошли мужчины: Беорегард, Конан и Яр… Я ещё некоторое время сверлила взглядом пустое пространство за их широкими спинами, но Тристан так и не материализовался.