Тьма в его сердце

Светлая кожа на лице и шее друга стала покрываться красными пятнами. Не в силах вынести ядовитые речи Таннер, он вскочил со своего места и дернулся в ее сторону. Мне казалось, что он хочет ее ударить. И я уже всерьез собирался вмешаться и утихомирить Кайла.

– Закрой пасть! Забыла, что сама вылезла из подобных слоев? – заорал он, тяжело дыша.

Губы Одри изогнулись в удовлетворенной улыбке. Она расправила плечи, словно разминаясь перед большой битвой и плавным движением руки откинула темные пряди волос от лица.

– Зато мне не приходилось ложиться под богатых, старых и женатых мужиков, чтобы стать той, кто я есть сейчас.

– Кому ты рассказываешь? Всем известно, как именно ты стала моделью, – засмеялся Кайл, однако смех его был ненастоящим, словно он специально выдавливал его из себя, в надежде позлить Одри.

О Таннер ходили разные слухи, один из них как раз тонко намекал о том, что она спала с влиятельным человеком, чтобы добиться успеха. Сама Одри отрицала это.

Концерт затягивался, а у меня совсем не было настроения копаться в их грязном белье, как не было и терпения, чтобы слушать эту херню.

– Я домой.

Три пары глаз удивленно уставились на меня и на секунду забыли о своих разногласиях. Обычно я не покидал вечеринку в середине вечера, вернее ночи.

– Ты чего, мужик? – непонимающе спросил Эрик.

– У меня есть дела поинтереснее, чем всю ночь слушать ссоры этих двоих.

Одри подскочила на ноги и направилась ко мне.

– Блейк, не уходи.

– Я уже ушел, – бросил я, и, не оборачиваясь, направился к лестнице.

На первом этаже у барной стойки скучала симпатичная блондинка. Заметив меня, она изогнула губы в приветливой и одновременно загадочной улыбке, словно могла мне что‑то предложить. В другой вечер, возможно, мы повеселились бы в номере отеля, но не сегодня.

Развернувшись, я направился к выходу и почти дошел до дверей, но почувствовал, как моего плеча коснулась чья‑то рука.

Может, блондинка решила попытать свой шанс?

Но за спиной стояла не она, а Одри. Переминаясь с ноги на ногу, Таннер молча смотрела на меня.

– Чего тебе? – грубо спросил я.

Она быстро заморгала и провела кончиком языка по верхней губе.

– Не отвезешь меня домой?

Одри схватила меня за руку. Очень смело и по‑собственнически. Словно я что‑то ей должен был. Взглянув на ее пальцы, которые она тщетно пыталась обернуть вокруг моего бицепса, я нахмурился.

– Я же не на машине.

В ее глазах мелькнуло что‑то, что я не мог прочесть. Она сдавливала меня, и я небрежно откинул ее руку от себя.

– Точно, – ответила она. – Может, тогда ты мог бы поехать со мной?

– Одри, ты не в состоянии самостоятельно добраться домой?

Ее глаза забегали, а щеки стали красными.

– В состоянии, – резко выдала она, затем, пригладив волосы, продолжила: – я просто подумала, что мы бы могли…

– Возьми такси, у меня нет на это времени, – отмахнулся я и направился домой, оставляя Одри позади.

 

***

 

Новое утро огорчило погодой: темные тучи нависли над городом, закрывая все светлые участки неба. Ни одного просвета. Из пентхауса я вышел без зонта, и это было опрометчивым решением. Пока Лукас вез меня в ресторан, где у нас была запланирована встреча, в планшете я пытался прикинуть варианты, которые могу предложить заказчику.

Наш потенциальный клиент говорил, что собирается строить многоквартирный дом в Бруклине. Я не очень любил заниматься проектировкой домов, меня больше привлекало строительство общественных зданий. Но отец никогда не отказывался от проектов. Он готов был брать их все. И дело совсем не в деньгах, просто его компания не отказывала заказчикам, если это, конечно, не противоречило личным принципам отца.

На дорогах были пробки, поэтому я опоздал на встречу, и когда появился в ресторане, отец уже обсуждал детали сделки с заказчиком.

Я поздоровался с ними и занял свободный стул. Взгляд отца говорил о многом, но если обобщить: он был мною недоволен. Ну, что ж, по крайней мере, в опоздании не было моей вины, винить нужно загруженность дорог.

Перед отцом лежал телефон, а рядом находились ключи. Взгляд зацепился за брелок в форме ромба. По центру красовалась надпись «Брайтхорн», а под ней была выбита гора, которую делили Швейцария и Италия. Гора, которую я так и не увидел вживую.

 

– Блейк, давай! – крикнула Стеф, – ставь правую ногу на опору.

Кровь в ушах шумела так, что я едва слышал ее голос. Ногой я пытался найти опору, но ничего не выходило. Правая ладонь вспотела и соскальзывала, а на левой занемели пальцы, я не мог больше держаться. Рука сорвалась, и я полетел вниз.

– Найди опору, найди опору, Блейк! – закричала Стеф, но я уже не слушал ее, готовясь столкнуться с бездной. Надеюсь, мое падение будет мягким, а смерть быстрой.

 

Когда‑то она обещала, что покажет мне свою первую покоренную гору, но не сдержала обещание. Можно ли ее винить за это?

– Блейк, тебе есть, что еще добавить? – спросил отец, вырывая меня из собственных воспоминаний.

Я взглянул сначала на него, потом на заказчика, затем на планшет, где был один из сделанных на скорую руку планов по зданию. Как показывает практика, готовить что‑то основательно к первой встрече нецелесообразно. Запросы заказчика до конца неизвестны, да и детали проекта на стадии разработки будут меняться очень много раз. Поэтому перед первой встречей я прилагаю минимум усилий.

– Нет, мне больше нечего добавить. Все остальное лучше обсуждать уже после подписания договора.

Отец кивнул и выдавил из себя подобие улыбки. Договору быть.

Попрощавшись с заказчиком, вдвоем с отцом мы вышли на улицу. Дождь усилился, грозясь залить весь город к вечеру. Сунув руки в карманы брюк, я уставился на отца. Он выглядел недовольным. Глаза его сузились, когда он поймал мой взгляд. На его носу красовались следы от очков, две небольшие вмятины по бокам. Когда же он перейдет на линзы?