Толмач

В страну он вернулся еще через год. Но не прошло и двух месяцев, как последовала новая командировка. На этот раз опять на Ближний Восток, где начала завариваться какая‑то каша. И снова обучение местных военных пользованию русскими танками, но его, как лучшего специалиста, стали привлекать и к более серьезным делам. Работали тут не только наблюдатели, но и военная разведка.

 

* * *

 

Сидя на подоконнике, Егор бездумно листал полученную от врача газету, мысленно пытаясь осознать все с ним произошедшее. Как такое могло случиться, он не понимал. Совсем. Ведь сознанием это был он, прежний. А телом совершенно другой. Подросток пятнадцати лет. И принять это было просто невозможно. И именно с этим он связывал все свои теперешние проблемы со здоровьем.

Главной проблемой была почти полная раскоординация всего тела. Пытаясь что‑то взять в руки, ему приходилось сначала прицелиться, потом медленно протянуть конечность и так же плавно сжать пальцы. В противном случае он или промахивался мимо нужного предмета, или вовсе смахивал его на пол. Про ходьбу и вспоминать не приходилось. В первую свою попытку встать на ноги он грохнулся с кровати и вынужден был лежать, пока не пришла санитарка. Все попытки подняться приводили к очередному падению, а все его потуги опереться на собственные конечности больше всего напоминали движения черепахи, взятой на руки.

Конечности шевелятся, но толку с того меньше, чем чуть. Только спустя две недели после того памятного разговора с жандармами он научился хоть как‑то пользоваться собственным телом. Но и теперь не мог передвигаться по палате, не опираясь на что‑нибудь. К тому же еще и голова периодически выкидывала новые фортели. То наваливалась дикая головная боль, а то начиналось головокружение, от которого накатывала рвота. Благо это случалось не часто.

И вот теперь, получив от врача новую газету, Егор с грехом пополам перебрался на подоконник и, привалившись спиной к простенку, попытался сосредоточиться на чтении. Раз уж оказался непонятно где и неизвестно как, остается только выживать и пытаться вписаться в местное общество. Во всяком случае, стартовые позиции у него не самые плохие. Как ни крути, а общество тут сословное, и стать крестьянским сиротой гораздо хуже, чем сиротой дворянским.

Как выяснилось, папаша этого тела был полковником от артиллерии в отставке и имел небольшое имение на самой границе степи, за которой начиналось Бухарское царство. Именно оттуда и явились те самые басмачи, что налетели на их дом. По рассказам, драка была серьезная, и пострадавших в ней было немало. Кого‑то даже в рабство утащили. Насколько все это правда, Егор мог только догадываться, но не верить причин не было. Достаточно на себя самого глянуть.

Из созерцательной задумчивости его вывел врач, вошедший в палату. Увидев парня с газетой в руках, он одобрительно хмыкнул и, внимательно оглядев его, осторожно уточнил:

– О чем задуматься изволите, Егор Матвеевич?

– Думаю, как дальше жить стану, – нашелся парень. – Вы ж знаете, у меня теперь и вовсе ничего не осталось. Вот и думаю, куда податься.

– Понимаю, – удрученно кивнул врач. – Вы главное, постарайтесь силы свои правильно оценить. Прямо скажу. В столице, к примеру, вам делать нечего. Уж простите великодушно, но даже доехать туда у вас может и не получиться. А жизнь там совсем не дешевая. По себе знаю. Учился там, – грустно усмехнулся он.

– Понимаю. И уж поверьте, в столицу не рвусь, – осторожно кивнул Егор. – Там и без меня умников хватит.

– Это вы к чему, позвольте узнать? – вдруг насторожился врач.

– Это я про образование свое, – туманно пояснил парень.

– А что с ним не так? – не понял доктор. – Папенька ваш, царствие ему небесное, на обучении вашем не экономил. На моей памяти, трех гувернеров вам нанимал. Сказывал, что в нынешние времена всякие науки нужны.

– Вот в том‑то и беда, что он на мое образование тратился, а я ничего толком вспомнить не могу. Вон, давеча жандарм вдруг по‑французски заговорил, так я его понял и ответил. А еще что‑либо никак не вспомнить, – осторожно пожаловался Егор.

– Занятно, занятно, – задумчиво протянул врач. – Заговорил, и вы ответили, значит. Выходит, вам для ускорения процесса какой‑то толчок нужен. Это уже хорошо. Хоть с чего‑то начать можно будет.

– А что начать‑то, доктор? – на всякий случай поинтересовался парень.

– У нас тут господин землемер изрядно по‑немецки говорит. Даже журналы всякие оттуда выписывает. Сказывают, он еще на каком‑то языке иностранном говорит. Может, попросить его с вами побеседовать? – все так же задумчиво предложил врач.

– Ну, ежели ему это не сложно будет, почему и нет? – пожал Егор плечами, всем своим видом пытаясь изобразить вселенскую печаль. – Может, пусть заодно и журналы те прихватит. Хоть на время. Я уж не знаю, за что зацепиться, чтобы память вернуть.

– Думаю, он мне не откажет, – решительно кивнул врач. – Сегодня же с ним поговорю.

– Благодарствую, доктор, – вздохнул Егор, которого больше волновало состояние здоровья.

Все эти несуразности с организмом выводили его из себя. Чувствовать себя слабым он с самого детства терпеть не мог. Тот случай, когда его крепко побили его же одноклассники, словно переключил что‑то в характере парня. С того самого дня Егор старался сделать все, чтобы подобное больше никогда не повторилось. И вот теперь ему придется начинать все с самого начала. Хотя, судя по внешним данным, прежний владелец этого тела тоже не в носу ковырялся.

Во всяком случае, мозоли на ладонях у него были характерные. Такие Егор видел у ребят из секции фехтования. А это означало, что кое‑какие навыки во владении оружием у него имелись. Теперь главное восстановить их. Как это сделать, парень пока представлял слабо, но размышлений в данном направлении не оставлял. Врач, уже собравшийся уходить, вдруг резко остановился и, картинно хлопнув себя ладонью по лбу, с улыбкой сообщил:

– Совсем плох стал. Главного‑то я вам так и не сказал. Давеча тут жандармы приезжали. Кое‑какие вещи ваши привезли. И бумаги вам новые тоже. Уж простите, но вещей там всего ничего. Пожар ведь был.

– Господь с вами, доктор. Я и вовсе ничего не ждал, – чуть оживился Егор. – А бумаги, так это просто прекрасно. Теперь хоть как‑то можно личность свою подтвердить. Теперь уж никто не скажет, что я никто или вовсе самозванец какой.

– За то, Егор Матвеевич, покойны будьте. Случись чего, личность вашу я завсегда подтвердить готов. Да и люди, что в имении вашем жили, тоже не откажут. Папенька ваш добрым хозяином был. Жаль только, что беда у него с имением получилась.

– А как оно вообще случилось? – на всякий случай уточнил Егор. – С чего вдруг он принялся долги делать?

– Так недород два года подряд случился, а после саранча все посевы пожрала. Словно пожар степной прошлась. После нее только земля голая оставалась. Вот он и принялся хоть как положение спасать. Да не вышло, – удрученно вздохнул врач.

– А вы, доктор, выходит, дружили с родителем моим? – поинтересовался Егор, стараясь поддерживать свою легенду.