Толмач

– Ну, можно и так сказать, – чуть помявшись, кивнул врач. – Настоящей дружбы промеж нас не сложилось. И то сказать, он полковник, в седьмом колене дворянин, а я просто врач земский, из мещан. Но признаться, я ему многим обязан. Ведь больницу эту на общие деньги строили, и большую часть тех денег ваш папенька и внес. Да и после не оставлял нас заботами. Потому и говорю, пока не поправитесь, я вас отсюда не выпущу. Хоть так ему отплачу, – грустно добавил он.

«Дело ясное, что дело темное, – хмыкнул про себя Егор. – Но судя по его физиономии, доктор и вправду хочет помочь. Ладно, будем этим пользоваться, но осторожно. Главное, в сильные расходы его не вводить».

– Доктор, пусть пока бумаги мои у вас побудут, – попросил он. – Тут они мне без надобности, а у вас целее будут.

– Не извольте беспокоиться, юноша. Все, как есть сохраню. Вещи уже велено в кладовку нашу снести. Там и заберете. Хотя я бы лучше их сюда принес, – вдруг добавил врач.

– Для памяти? – моментально сообразил парень.

– Именно. Да. Так и поступим. Благо в палате вы один находитесь, так что никто сторонний к ним не прикоснется. Да. Сегодня же велю все принести, – решительно кивнув, закончил врач и, развернувшись, быстро вышел из палаты.

– Блин, надо срочно что‑то с этим телом делать, – тихо проворчал Егор, проводив его взглядом. – Ползать, словно таракан мореный, не дело. Но как это сделать?

Осторожно сойдя с подоконника, парень замер и, медленно опустив руку, попытался для начала просто спокойно постоять. Голова снова закружилась, но не так сильно, как прежде. Обрадовавшись, Егор сделал глубокий вздох и сделал осторожный шаг вперед. Тело качнулось, но устояло. Это уже был прорыв. Так, шаг за шагом добравшись до двери, парень оперся на стену и, переведя дух, отправился обратно к окну. Ноги дрожали, шаги были медленными и неуверенными, но все получилось.

Всю дистанцию он преодолел, ни разу не упав и даже не попытавшись на что‑то опереться. Окрыленный этим успехом, Егор добрел до тумбочки и, достав из нее рукоять сабли, вернулся к подоконнику. Положив на него обломок, он отступил назад и, примерившись, попытался взять его в руку одним движением. Но, похоже, рано обрадовался. Вместо того, чтобы сомкнуться на рукояти, пальцы просто смахнули его на пол.

– Да твою ж мать! – в голос выругался Егор и, оперевшись на подоконник, принялся медленно наклоняться, чтобы поднять обломок.

В этой позиции его и застал вошедший в палату истопник с мешком в руках. Крепкий, не молодой уже мужик, заросший бородой так, что только глаза проглядывали, увидев, чем парень занят, удивленно хмыкнул и, откашлявшись, хрипло произнес:

– Эт самое, барич. Извольте, вещи ваши, что жандармы давеча привезли. Куда положить прикажете?

– Сюда, на подоконник положите, голубчик, – попросил Егор, стараясь проявлять вежливость, а заодно и учась выстраивать предложения на местный манер.

Ухватив обломок, он все так же медленно выпрямился и, держась за подоконник, отступил в сторону, давая мужику выполнить распоряжение. В три шага пройдя палату, истопник шлепнул мешки на подоконник и, почтительно приподняв картуз, ушел. Убедившись, что снова остался один, Егор подтянул один из мешков к себе и, развязав горловину, принялся выкладывать его содержимое.

Как оказалось, на пожаре сгорело не все. В мешке нашлись пара шелковых рубашек, суконные штаны и несколько пар исподнего и даже пара башмаков. В его положении это было настоящее богатство. Понятно, что все вещи требовали стирки. Но теперь главным было то, что они вообще имелись. Ведь то, в чем привезли Егора в больницу, пришлось попросту выкинуть, и ничего кроме больничного халата у парня не было.

Во втором мешке обнаружилась пара каких‑то книг, небольшой поставец с приборами для пикника и россыпь столовой серебряной посуды с родовыми вензелями на рукоятях. Разложив все это богатство на подоконнике, Егор взял в руку одну ложку и, поднеся к глазам, принялся старательно изучать вензель, отлитый на ней. По всему выходило, что там было изображена пара перекрещенных пушечных стволов, гарцующий конь между ними и инициалы самого папаши. Затейливо перемешанные начальные буквы, по которым не сложно было угадать владельца.

«Похоже, мой местный папаша не чужд был некоторого тщеславия», – иронично усмехнулся Егор, опуская руки.

Перед ним, на подоконнике, лежали семь суповых ложек, девять вилок и три столовых ножа, и все это богатство было отлито из серебра. К тому же нашлись и две серебряные стопки, также с вензелями. Подвинув к себе поставец, Егор осторожно откинул крышку и, заглянув вовнутрь, мрачно скривился. Набор из роскошного немецкого фарфора оказался полностью разбит. Осталась целой только одна чашка и серебряные же чайные ложечки. Вынув из поставца все уцелевшее, парень оглядел свое невеликое богатство и, вздохнув, принялся укладывать все обратно в мешки.

На месте он оставил только поставец, решив попросить санитарку выкинуть из него осколки. Хранить тут было попросту нечего. Заодно нужно было узнать у нее, кого можно попросить постирать привезенные вещи. Оплатить работу можно будет одной серебряной ложкой или вилкой. Все равно этот набор был ценен только своим материалом. Как предмет обихода он уже не годился. Хотя для себя самого один комплект не мешает и оставить. Как ни крути, а это именное серебро. А в его ситуации даже такая мелочь может сработать на имидж.

 

* * *

 

Вызов в штаб поступил внезапно. Егор уже собирался отбиваться, когда посыльный передал, что его срочно хотят видеть. Быстро собравшись, парень бодро порысил в нужном направлении. Такие внеурочные вызовы поступают не просто так. Это он уже знал наверняка. Хоть и недолго в погонах проходил, а некоторые моменты научился понимать быстро. Так что, войдя в штабную палатку, Егор принял уставную стойку и, глядя куда‑то поверх голов собравшихся офицеров, старательно доложил о своем прибытии.

Генерал, командир базы, окинув его ироничным взглядом, откинулся на спинку походного складного кресла и, сложив руки на груди, поинтересовался:

– Что, лейтенант, указ Петра Великого исполняешь?

– Никак нет, товарищ генерал. Пытаюсь понять, зачем вызван, – моментально нашелся Егор, продолжая тянуться во фрунт. – Вроде залетов за мной нет.

– Это верно. Залетов нет, – все так же иронично кивнул генерал. – Ладно. Расслабься. Тебя сюда по делу позвали. Если я правильно помню, со спортом у тебя все в порядке?

– Так точно, разряд по боксу. Юношеский правда, но есть, – позволил себе парень некоторую вольность.

– Мне тут доложили, что ты и теперь лодыря не гоняешь, и на спортгородке регулярно бываешь. Так, или врут?

– Так точно. Привык себя в форме держать, – кивнул парень, не понимая, к чему вообще ведется этот разговор.

– А стреляешь как? – не унимался генерал.

– Норматив выполнил, – тут же ответил Егор, продолжая недоумевать.

– Что скажешь, Сергеич? – повернулся генерал к здоровенному майору с мелкими, незапоминающимися чертами лица. – Паренек вроде толковый и полным балластом точно не будет.

– В личном деле у вас сказано, что вы факультативом пушту и дари изучали. Так? – кивнув, забасил майор.

– Так точно, изучал, – подобрался Егор.