Тренер Култи

– Доброе утро, – поприветствовала я собравшихся, вытирая потные ладони о ткань штанов.

«Он срет, срет, срет, срет, срет. Он срет».

– Доброе утро, – нестройным хором отозвались они, даже древняя ведьма, принявшая личину нашего фитнес‑тренера, которая опять стояла рядом с бывшим выдающимся немецким спортсменом.

Спортсменом, который теперь был буквально в паре шагов от меня.

Однажды, много лет назад, мне довелось побывать в Лувре. Отстояв многочасовую очередь, я пошла посмотреть «Мону Лизу» – и жутко разочаровалась. Она оказалась куда меньше, чем я ожидала, и на мой непрофессиональный взгляд, в ней не было ничего особенного. Картина как картина. Старая и знаменитая, вот и все.

Стоять рядом с человеком, который выигрывал чемпионат за чемпионатом… так непривычно и странно. Как будто мне снился сон. Очень странный сон.

Сон о мужчине, который в свои тридцать девять выглядел ну слишком уж хорошо.

– Касильяс? Твоя очередь, солнце. Иди сюда, сейчас я тебе все выдам, – с улыбкой обратилась ко мне женщина за стойкой.

Моргнув, я улыбнулась ей в ответ, смущенная тем, что она заметила, как я замечталась.

– Извините. – Обойдя тренеров, я забрала у нее сверток в пластиковой упаковке. – Подписать что‑нибудь нужно?

Кивнув, она протянула планшет.

– Какой у тебя размер обуви? Не могу разобраться, тридцать девятый или тридцать восьмой.

– Тридцать восьмой, – ответила я, поставив подпись напротив своего имени.

– Секунду, сейчас выдам тебе носки. – Отвернувшись, она принялась рыться в контейнере.

– Мистер Култи, вам полагается футболка М и штаны L, все верно? – тем временем с придыханием спросила другая сотрудница, прижав руки к груди. В ее глазах сиял едва сдерживаемый восторг.

– Да, – ответил он низким, глубоким голосом. Он говорил четко, но с легким акцентом, который успел стать размытым за годы, проведенные в других странах.

По спине пробежала дрожь; я до сих пор помнила интервью, которые он давал после игр. «Так. Он какает. Пукает. Может, у него вообще геморрой. Держи себя в руках, Сэл».

Я тяжело сглотнула, пытаясь переварить, насколько же он изменился. Пока я следила за его жизнью, он перебрал все возможные прически – от окрашенных кончиков до ирокеза. А сейчас коротко постригся и просто стоял, спокойно опустив руки и выпрямив спину. Из‑под рукава выглядывала татуировка в виде тамплиерского креста с расширяющимися от центра концами. Насколько я помнила, не особо большая, сантиметров десять на десять, и набил он ее очень давно. В детстве я приходила от нее в восторг, а сейчас… ну, такое себе. Мне нравились татуировки на мужчинах, но большие и целостные, а не натыканные как попало малютки.

Ой, да какая разница, кого вообще мое мнение волновало?

– Держи, Сэл, я нашла, – сказала сотрудница, протягивая мне второй запечатанный сверток. – Остальную экипировку выдадим позже.

– Хорошо. Спасибо, Шелли. – Зажав форму под мышкой, я еще разок взглянула на Култи, который упорно смотрел вперед, и поборола затеплившееся в груди предвкушение. Ноги не двигались, а глупые глаза словно прилипли. В детстве я даже представить не могла, что когда‑нибудь окажусь с ним рядом. Никак. Ни разу.

Но после секунды неловкой заминки в надежде получить от него хоть взгляд или единое слово я поняла, что можно не ждать. Он смотрел вперед, погрузившись в мысли; может быть, хотел, чтобы его оставили в покое, или просто не хотел тратить время на разговоры со мной.

Эта мысль вонзилась в грудь острым ножом. Я ощутила себя девочкой‑подростком, которая мечтала, чтобы парень постарше обратил на нее внимание, хотя тот даже не знал о ее существовании. Надежда, ожидание и последующее разочарование – это отстой. Полнейший.

Он не собирался обращать на меня внимание. Ясно как божий день.

Ну и ладно. Я, конечно, не Дженни, которая могла подружиться с кем угодно, но мне нравилось быть дружелюбной с людьми. Култи же медаль за любезность явно не светила, раз он не удосужился даже посмотреть на человека, стоящего в двух шагах от него.

И ничего. Мне совсем не обидно. И сердце вовсе не разбито. Фигня.

А потом я вспомнила сегодняшнего журналиста и подумала о том, как на меня может повлиять такое внимание. Я ведь изо всех сил пыталась держаться в тени. Просто хотела играть в футбол, и только.

В последний раз быстро взглянув на безучастно стоящего мужчину, я забрала вещи и пошла переодеваться. Нужен мне этот Райнер Култи! Раньше без него обходилась – и сейчас обойдусь.

Если до этого я хоть на секунду могла допустить, что со временем присутствие Култи приестся и шумиха спадет, то я заблуждалась.

Ничего подобного.

Каждый день у поля или у штаб‑квартиры нас подкарауливали репортеры. Ходили за нами хвостом: куда мы, туда и они. От нервов я чуть ли не до крови расцарапала шею – постоянно чесалась, пока шла к месту встречи.

От журналистов я старалась держаться подальше.

От нашего нового тренера тоже.

Стоит признать, сделать это оказалось несложно. Он вечно торчал один, окопавшись в собственном уголке вселенной, и общался только с Гарднером, Грейс и злобной крысой, работавшей у нас фитнес‑тренером. А так – просто стоял и смотрел. Иногда отходил в сторону и стоял и смотрел на другом месте.

– Мы как будто животные в зоопарке, – шепнула мне Дженни как‑то раз в перерыве. Мы отошли в уборную, только выбравшись с очередного собрания, где два часа обсуждали командное расписание. Под конец мне хотелось воткнуть себе ручку в глаз – я ненавидела сидеть без дела.

К счастью, мои молитвы были услышаны: нам дали десять минут передышки, чтобы сходить в туалет и попить.

Я посмотрела на нее в зеркало и округлила глаза. Что, не я одна заметила статую, стоящую у стены со скрещенными руками?

– Есть такое, согласись?

Она угрюмо кивнула, будто ее это расстраивало.

– Он же ни слова не сказал, Сэл. Тебя это не смущает? Даже Филлис – старая злобная фитнес‑тренерша – иногда подает голос. – Она высоко подняла плечи. – Это странно.

– Очень странно, – согласилась я. – Но нельзя же…

Дверь открылась, и в уборную, перешучиваясь, вошли три новенькие девушки.

Дженни красноречиво поглядела на меня в зеркало. Нельзя обрываться на полуслове, когда мимо проходят другие люди: сразу же поймут, что вы обсуждали что‑то нехорошее. Поэтому я выпалила первое, что пришло в голову:

– …прийти и сказать, что специально просила не класть лук в бургер. Все сразу решат, что ты конченая.

Одна из девушек улыбнулась мне, а остальные не обратили внимания и просто разошлись по кабинкам.

– Да, толком и не пожалуешься… – Закусив губу, Дженни дождалась, пока они уйдут, а потом одними губами добавила: «Это что такое?»