Тренер Култи

Видеозапись пресс‑конференции? Пет. Ни за что.

Съемки? Я покосилась на Култи и чуть не фыркнула: он ведь до сих пор никому из команды и слова не сказал, если не считать Грейс. И что, он согласится на съемки? Ха. Очень сомневаюсь.

Фотографии? Ну, еще куда ни шло.

Но…

Пресс‑конференция. Страх, крадучись, на паучьих лапках пробежал по спине. Я сглотнула.

– Шина, – твердо сказала я, стараясь не показаться полнейшей стервой. Она пыталась исправить ситуацию; я это понимала и очень ценила. – Насчет той записи… – Я попыталась подобрать слова, но смогла только помотать головой. Затем, чтобы точно донести до нее свою мысль, помотала головой еще раз – очень настойчиво. – Может, не стоит ее выкладывать?

Гарднер даже не попытался приглушить смех.

– Все будет в порядке, – сказал он. – Мы вырежем все, о чем ты так беспокоишься. Обещаю.

Правильно интерпретировав мое опасливое молчание, Шина добавила:

– Правда, Сэл. Все будет нормально, просто поверь.

Просто поверить? По жизни я старалась доверять людям, если они не давали повода в них сомневаться. Когда регулярно играешь в футбол с незнакомцами, вверяя в их руки свое здоровье и безопасность, сложно оставаться циничным. Бывало ли мне страшно? О да. Но, как говорила сестра, «один раз живем».

– Ладно, – выдавила я, мысленно ругаясь на себя за то, что так быстро сдалась.

Шина радостно просияла.

Я улыбнулась в ответ. «Дура, дура, какая же я дура».

– А вы что думаете, мистер Култи? Согласны? – спросила эта милая женщина.

Он, подумав, кивнул. На слегка загорелом лице не читалось особой радости, но и откровенного отказа тоже, хотя прежний Култи бы наверняка отказался. Я даже не знала, расстроило это меня или нет.

– Мы быстро все уладим, Сэл. Не волнуйся, – добавила Шина.

Только она не знала, что совет не волноваться в моем случае равносилен совету не дышать.

Я успела поспать около часа, когда зазвонил телефон. Пару гудков я подумывала не отвечать. Нет, серьезно, кто вообще мог позвонить мне ночью посреди рабочей недели? Все же знали, что я рано ложусь.

На экране высветилось имя Марка, и я сонно сощурилась. Обычно по пьяни он не звонил – может, что‑то случилось?

– Саламандра? – раздался в трубке голос скорее друга, чем начальника. Мы вместе росли: Марк с Эриком дружили сколько я себя помню, и в какой‑то момент я начала воспринимать как брата и его тоже. В Хьюстоне он получал докторскую степень, а когда мне пришлось переехать из‑за команды, сказал: «Слушай, а давай откроем собственное дело?» Неплохой вариант заработка для людей с безумными рабочими графиками, да к тому же с моим образованием и опытом. Да еще и без начальства, не понимающего, что на первом месте у нас совсем другие приоритеты.

Я зевнула и осторожно поинтересовалась:

– У тебя все нормально?

– Салями, – прошипел он немного пьяным голосом, но из‑за громких голосов на фоне я практически ничего не расслышала.

– Да я это, я. Что случилось?

И снова: взрыв хохота на фоне, звон бокалов.

– Я не знаю, что делать.

Я тут же села и свесила ноги с кровати. Марк не знал, что ему делать? Чутье подсказывало, что он звонит не ради прикола.

– Так, не волнуйся. Ты как себя чувствуешь? Нужна помощь?

– А? Мне? Не, у меня все нормально. Извини. Я чего звоню‑то… сейчас, погоди, дойду до туалета… – На заднем плане резко стало тихо, и в трубке снова раздался четкий голос моего друга: – Он здесь.

Я зевнула, потирая глаза тыльной стороной ладони.

– Он – это кто? – А потом до меня дошло: – Слушай, а ты чего не спишь? – У него же пары начинались в восемь утра.

– Профессор все отменил.

– Так…

– И я пошел в бар у дома. Помнишь его? – Ответить я не успела, но поняла, о каком баре он говорит. Мы пару раз ходили туда в межсезонье. – Тут Култи. Уже давненько. Бармен в какой‑то момент отказался ему наливать, но он все равно отрубился. Бармен спрашивал, не знает ли его кто‑нибудь, но я, походу, такой один.

Он шумно вздохнул и продолжил:

– Просто охренеть, Сэл. Я думал его сфоткать и продать фотографию, но это как‑то совсем уж жестоко. Прикинь, если его узнают.

Меня передернуло от одной только мысли. Нравственность и семейные ценности оставались главным коньком Женской лиги. Если бы они узнали, что наш звездный тренер напился в баре до потери сознания еще до начала сезона… закончилось бы все плачевно.

– В общем, я решил, что ты мне поможешь, – закончил Марк.

Господи, ну и жесть. Мне даже лезть в этот бардак не хотелось. Мы с Култи не были друзьями, и он в целом не питал ко мне теплых чувств. Вот только он – часть моей команды. И как бы мне ни хотелось послать его на хрен, в душе я понимала, что не могу так поступить. Да и мама бы расстроилась, если бы узнала. Я не хотела в очередной раз ее разочаровать.

Подавив стон, я со вздохом поднялась и пошла рыться в ящике в поисках штанов.

– А ты не можешь вызвать ему такси?

Господи, ну пожалуйста. Умоляю.

– Я спрашивал бармена, который проверял его возраст, но у него в документах не указан адрес. Хорошо, что бармен не обратил внимания, кто перед ним. Иу или ему просто плевать, – пожал плечами Марк. – Ключей от машины у него тоже нет, как я понял.

Я представила себя на его месте: пьяной, знаменитой, очутившейся в чужой стране в одиночестве. Хотела бы я, чтобы непонятные люди рылись в моих карманах? Или снимали на видео, пока я в таком состоянии? Нет, вот уж точно.

Натянув штаны, я вздохнула.

– Буду через пятнадцать минут.

С усталым и слегка раздраженным вздохом я засунула телефон обратно в карман. Шина не отвечала, Гарднер тоже; да и чего я ожидала? Был почти час ночи, и только я, как последняя дура, не отключила звук на ночь.

При виде теплого желтого света, льющегося из дверей бара, я вновь вздохнула. Во что я ввязалась? Внутри ждал пьяный, практически незнакомый мне человек, которого никто не узнал только чудом. Я не наивная девочка: понимала, что если его вдруг заметят, то шумиха поднимется жуткая. В покое его не оставят – это не так работает. Я уже заранее могла представить, как кто‑нибудь выложит видео, оно завирусится, и начнется ад.