Тренер Култи
Ответа не было, – к счастью, я его и не ожидала. И хорошо: все равно я сильно сомневалась, что от этого равнодушного пофигиста можно добиться хоть каких‑нибудь искренних извинений.
Я не успокоилась даже несколько часов спустя, когда я таскала тачку с камнями и чуть ли не надрывалась от боли в плечах. Все равно бесилась, и если бы не сорвала плакаты с Култи еще десять лет назад, то посрывала бы их сегодня с воплем, которому позавидовала бы Зена – королева воинов[1]. Никто меня не останавливал, когда я ушла с тренировки, на ходу собрав вещи. Даже Гарднер просто стоял и смотрел, впечатленный моей тирадой.
Ну, уже что‑то. Раз Гарднер не злился – из команды меня не выгонят.
По крайней мере, я на это надеялась, но в любом случае ни о чем не жалела. Если не вступаться за то, во что веришь, то можно ли считать себя истинным?
* * *
Тем же вечером, пока я была на пробежке перед встречей с родителями, на автоответчик мне пришло три голосовых сообщения.
Первое было от Дженни:
– Сэл, я до сих пор не верю, что ты ему это сказала, но слушать тебя было одно удовольствие. Люблю тебя и горжусь.
Второе – от защитницы, с которой мы практически не общались. Она хохотала, практически умирая от смеха:
– Просроченный «Шварцвальд»! Господи, я там чуть не обоссалась!
Третье – от Харлоу:
– Сэл, я всегда знала, что в твоем тщедушном тельце стальные яйца, но я тебе клянусь, я чуть не расплакалась. Дай знать, когда решишь отпраздновать. Култи ты отодрала дай боже.
В целом я осталась довольна собой.
Отцу я ничего не сказала, но, когда мы выбрались в город поужинать, обняла вдвое крепче обычного, пока у него не перехватило дыхание.
Все тревоги, что администрация на меня обозлится, оказались напрасной тратой душевных сил. На следующий день пара новеньких девочек тайком дали мне пять, но только уверенный хлопок Гарднера по спине помог окончательно успокоиться. Никакое наказание мне не грозило.
Всю тренировку я провела с высоко поднятой головой и даже не притворялась, будто игнорирую Култи. Когда я замечала его, то открыто смотрела. Один раз наши взгляды пересеклись, и я отвернулась не сразу. Говорят, нельзя смотреть в глаза опасным животным, чтобы они не восприняли это как вызов, но мне было плевать. Я не собиралась стелиться под Култи, как какая‑то шавка.
Я ничего плохого не сделала и точно не собиралась стоять в стороне, пока этот «панцеркампфваген‑тигр»[2] расстраивает моего папу. За ужином в ресторане отеля папа вел себя как обычно, но… Я нутром чуяла, как ему обидно, и не собиралась это терпеть.
Когда во время очередного пятиминутного матча мы с девочками слегка разошлись и я упала прямо к ногам Култи, то сразу же поднялась. Отряхнула колени, глядя ему прямо в глаза, а потом спокойно вернулась на поле.
Стоило ли так делать?
Может, и нет, но потом я вспоминала о папе и понимала, что поступила правильно. Да и не было других вариантов. Пусть мы с Грейс не обсуждали, что тогда сказал ей Култи, по ее взгляду в тот день становилось понятно: она сделала ему выговор за тон, которым он общался с девочками. Вступиться за них я тогда не решилась, зато отстояла отца – и, пожалуй, в какой‑то мере всех, от кого Култи отмахивался.
То есть, по сути, всех нас. Разве что решалась я на это дольше, чем Грейс. Не знаю, были бы на месте тех девочек Дженни и Харлоу – может, я повела бы себя по‑другому. Но такого отношения не заслуживал никто.
Его поведение ни капли не изменилось. Так и приходилось ходить на цыпочках и следить за собой и своими словами. Полный отстой? Безусловно. Но у нас и без него хватало забот.
Приближалась первая игра предсезонки, за которой в течение двух недель должно последовать еще пять, и мне стоило сосредоточиться на футболе, а не на тупом мужике, которого люди прозвали Королем. Да, он король, вот уж точно. «Король» всех мудаков на планете.
Глава 8
– …У кого‑нибудь есть вопросы?
Напряжение в конференц‑зале стояло такое, что хоть топор вешай. За последние два часа никто, кроме Грейс, не произнес ни единого слова. Мы все просто неловко сидели, слушали, как тренерский состав освещает последние детали грядущего сезона, и неуверенно кивали. Никому не нравилось тратить время на разговоры, когда хотелось играть.
Виновник странного поведения команды стоял в углу у проектора, скрестив на груди руки. Никто не сказал этого вслух, но все прекрасно все понимали.
Виноват он.
Поскольку на вопрос Гарднера так никто и не отреагировал, я покачала головой и ответила:
– Не‑а.
Нахмурившись, главный тренер обвел нас взглядом, ожидая, пока кто‑нибудь еще подключится к обсуждению.
Но все молчали, и судя по тому, как Гарднер напрягся, он явно не понимал почему. Во‑первых, мы в целом не страдали от неуверенности в себе. Во‑вторых, если у кого‑то и возникали проблемы, обычно их не боялись озвучивать. Только теперь наша проблема обретала форму.
Та‑да‑дам.
Никто не собирался ничего объяснять.
– Что, нет вопросов? – недоверчиво переспросил Гарднер.
Тишина.
– Ладно. Если всем все понятно, тогда можем заканчивать. Встречаемся завтра в восемь здесь же, на игру поедем все вместе, – объявил он под дружные кивки команды, и все потихоньку начали расходиться.
Я немного задержалась, обсуждая с Женевьевой ближайшие места для пробежек, и только собрала свои вещи, как услышала:
– Сэл, есть минутка заглянуть ко мне в кабинет?
[1] Героиня одноименного американского сериала про отважную воительницу Зену с Люси Лоулесс в главной роли.
[2] Panzerkampfwagen VI Tiger – немецкий танк времен Второй мировой войны.
