Тренер Култи
Я застонала, стаскивая с себя одеяло.
– Да не обманываю, пап, Господи. Мистер Кордеро – наш генеральный директор, полный идиот, я рассказывала, – уже даже рассылку команде прислал, – пояснила я.
Папа притих, только продолжил дышать в трубку. Его реакция меня слегка убивала. Нет, я ожидала приступ безумия, но не до такой же степени. Я бы даже забеспокоилась, но он вел себя так, будто вся его жизнь достигла пика и лучше уже просто не будет.
– Ох, голова закружилась…
Ну вот что он за человек?
Наступила пауза, а потом папа, – человек, который постоянно орал «ГО‑О‑О‑О‑О‑О‑О‑ОЛ!!!» так, что его было слышно во всем районе, – переключился обратно на английский и слабо, прерывисто прохрипел:
– Руки… руки трясутся…
Я сама затряслась от смеха.
– Ну хватит.
– Сэл. – Его голос истончился – слишком сильно для человека, который умел разговаривать громко и еще громче. – Voy а Погаг[1]. Ты будешь с ним на одном поле.
Надо было перевести тему. Из‑за папы у меня уже живот разболелся от смеха. Я не стала напоминать, что случилось с Эриком, – мы и так прекрасно все помнили, – но такая она, истинная любовь: слепая и безусловная.
– Пап, ну прекрати! – Я никак не могла успокоиться, потому что хорошо знала отца, и он был абсолютно серьезен.
Папу сложно назвать слезливым. Из‑за меня он плакал два раза: когда меня позвали в юниорскую национальную сборную и когда я перешла в состав молодежной команды. Помимо этого, я видела его слезы только однажды: в день смерти его отца. Когда меня приняли в профессиональную лигу, он просто сиял, потому что нисколько во мне не сомневался. Это я нервничала так, что даже задница взмокла.
– Он будет тебя тренировать, – пискнул отец. Серьезно, именно пискнул.
– Да знаю я! – рассмеялась я. – Мне уже человек десять написали с вопросами, правда это или нет. Вы сумасшедшие.
– Он будет тебя тренировать, – просто повторил папа.
В этот раз я ущипнула себя за переносицу, сдерживая рвущиеся из горла звуки.
– Я скажу, когда у нас будет открытая тренировка, познакомишься с ним.
И отец уже в который раз сделал то, чего делать не стоило:
– Сэл, Сэл, никому не говори, но ты у меня любимый ребенок, – сказал он.
Господи боже.
– Папа…
На заднем плане раздался возглас – подозреваю, негодовала моя младшая сестра. Судя по шороху, раздавшемуся в трубке, папа отодвинул телефон от уха, а потом крикнул куда‑то в сторону:
– Да я пошутил!.. Ты же вчера меня ненавидела, te acuerdas?[2] Как ты можешь быть моей любимой дочерью, если не хочешь, чтобы я был твоим отцом? – Он покричал еще немного, а потом устало вздохнул в телефон. – Ох уж эта девчонка, mija[3]. Не знаю, что с ней делать.
– Сочувствую, – кивнула я.
Я правда сочувствовала, ну, отчасти. Моя сестра росла полной противоположностью нам с Эриком, и ей наверняка приходилось тяжело. Ей не нравилось то, что нравилось нам – то есть спорт, – но на самом деле ей вообще ничего не нравилось. Родители пытались записывать ее в разные кружки, но она бросала их, толком не попытавшись. Я не раз им говорила, что ей нужно самой в себе разобраться.
– Эх. Ладно, чего уж жаловаться. Так, погоди… Сеси, que quieres?[4] – И он ушел снова орать на сестру.
А я так и осталась лежать в кровати за полтысячи километров от родного дома, прижав телефон к уху, пытаясь свыкнуться с мыслью, что Райнер Култи – Райнер Култи! – станет моим тренером. Дыхание перехватывало одновременно от страха и предвкушения.
Всего‑то.
Ага.
Надо было взять себя в руки и сосредоточиться на предсезонной подготовке, чтобы не вылететь из стартового состава. Мне, конечно, пришлось бы нехило облажаться, чтобы начать сезон на скамейке запасных, но кто знает, как повернется жизнь? Я предпочитала не рисковать.
С этой мыслью я закончила болтать с отцом, легла спать и отговорила себя от поздней пробежки, хотя сорваться хотелось страшно. Телу нужен был отдых. Только и пришлось десять минут тупо пялиться в стену, чтобы убедить себя потерпеть до утра.
Когда я была помладше, один из любимых тренеров мотивировал нас такими словами: «Хотите мира – готовьтесь к войне».
Но никакого мира не будет, если я не смогу выложиться на тренировках, – что с Королем, что без него.
Глава 3
– Собрание сегодня на пятом этаже, Сэл, конференц‑зал 3‑С. – Охранник подмигнул, протягивая через гранитную стойку гостевой пропуск.
– Спасибо. До встречи. – Я широко ему улыбнулась и кивнула, разглядывая огромное панно на стене прямо за ним. Яркое и цветное, оно состояло из множества фотографий игроков «Пайпере» и «Рекере» – хьюстонского мужского профессионального клуба. Наша команда играла под эгидой их собственников, которые нас и создали. Я лелеяла мысль, что они нас удочерили, как приемных детишек с огромным потенциалом, которые могли повторить многолетний успех мужчин. Единственное, чего я не понимала, – почему нас назвали «Пай‑перс». Ужасное название, хуже сложно было придумать. Ассоциировалось у меня с памперсами, и только.
[1] Я сейчас расплачусь (исп.)
[2] Помнишь? (исп.)
[3] Дочка (исп.).
[4] Чего тебе? (исп.)
