Третье правило семьи Райс

Шейх выкупил Ханию на невольничьем рынке, куда она попала с южных границ Центина, выкраденная таким же предприимчивым дельцом, как и капитан «Синего Лебедя».

Если бы не Роред, то Ханию ждал бы один из остарских гаремов.

Но принц полюбил прекрасную пленницу. Гарема по остарскому образцу Роред не держал, поэтому он женился на Хании по центинскому обычаю.

Единственное, что омрачало счастье пары, – Хания так и не смогла родить ему детей. Проклятие королевы Мириам не пощадило никого из Гервальдов, и на всех трех принцев приходился лишь один ребенок.

Аньез Райс, дочь Аннариты Вейр.

То есть я.

При этом я отлично помнила, как поступил со мной Имгор, едва прознав о моем существовании, и сейчас понятия не имела, чего ожидать от Рореда.

Если его старший брат сразу же выменял меня на военную поддержку хасторской династии, то какие планы строил на меня младший из Гервальдов?

– Ты моя дочь, и ни у кого в этом не может быть ни малейших сомнений! – уверенно заявил он при первой же нашей встрече. – Ты – кровь от крови и плоть от моей плоти. И ты должна всецело доверять мне, Аньез!

Я хотела было сказать, что мой отец всегда учил доверять лишь своей семье, но прикусила язык. Ситуация с отцами на данный момент сложилась довольно… двоякая.

– В академии я любил твою мать, а она любила меня, – продолжал Роред. – Правда, обстоятельства вынудили меня спешно отбыть в Остар, а Аннарита утаила рождение дочери. Я узнал о тебе от своих шпионов и только тогда, когда ты появилась в доме Вейров…

…Но до этого разговора были пять дней пути на остарской галере по Срединному Морю, затем дельта реки Хиври, переполненная как огромными кораблями, так и утлыми рыбацкими суденышками. Над илистыми берегами дельты кружило несметное число птиц, и гвалт стоял такой, что мне захотелось зажать уши руками.

– Они прилетают сюда на зимовку со всего обитаемого мира, – пояснил мне Кассим, по приказу шейха ставший моим личным телохранителем. – Здесь их второй дом, госпожа! И мой господин надеется, что в Остаре вы обретете свой.

Кассим следовал за мной повсюду, хотя первое время я его сторонилась. Пробовала отказаться от его услуг, заявляя, что мне он совершенно не нужен.

Наконец смирилась, а затем даже привязалась к тому, кого пыталась заколоть вилкой на «Морском Демоне». И мне казалось, что Кассим привязался ко мне.

Через день корабли прибыли в Фису, живописный городок в зеленой речной долине, на окраине которой, на холмах, стоял дворец шейха Рохара.

Затем было гостеприимство Хании, купание в горячих ваннах, ароматные масла и умелые руки служанок, приводивших мое тело в порядок, вслух сокрушаясь о болезненной худобе молодой госпожи.

Их слова переводила мне Маиса, успевшая переодеться в одежду своей страны. Заодно Маиса ревниво следила за всеми проводимыми со мной манипуляциями. Но, как я ей обещала, она осталась моей личной горничной, и я не собиралась с ней расставаться.

После купален меня облачили в непривычные одежды – длинную тунику золотого цвета с разрезами на бедрах и белоснежные шелковые шаровары. На ноги – легкие кожаные сандалии с золотыми пряжками.

И золото было повсюду… Много золота и целая гора драгоценностей, дожидавшаяся меня в распахнутых шкатулках на туалетном столике моего будуара!

– Это подарки шейха, моя госпожа! – прошелестела, кланяясь, служанка.

Но трогать ничего из этого великолепия я не стала, да и Маисе сказала, чтобы та не смела. Хорошо; если ей очень хочется, то она может полюбоваться издалека, а потом закрыть шкатулки и больше к ним не прикасаться.

Потому что я до сих пор не решила, как на все это реагировать.

К тому же я отлично помнила третье правило нашей семьи, с детства вдалбливаемое в голову отцом. Еще в Калинках он учил меня никому не доверять, кроме своей семьи.

Но был ли Роред моей семьей, этого я пока еще не знала.

Вскоре Маиса, ревновавшая меня к местным служанкам, сотворила поистине удивительной красоты прическу из моих волос. Ловко вплела в них золотистые нити, затем собрала несколько кос в одну, украсив ее принесенными из сада цветами.

И вот уже в новых одеждах, благоухая незнакомыми ароматами, я сижу – вернее, полулежу – на мягкой софе за низким столом, заставленным незнакомыми яствами.

Напротив меня расположился темноволосый и загорелый мужчина с волевым лицом. У него – черная аккуратная бородка с пробивающейся проседью. Волосы скрыты под забавной золотистой шапочкой, и одет он в не менее забавный расписной халат.

И еще он просит называть себя моим отцом.

Рядом с ним застыла любимая жена, не сводившая с меня встревоженных глаз.

Я прекрасно ее понимала – в уютном мире Хании появилась пришелица извне, которую Роред называл своей дочерью. Она не знала, что от меня ожидать, но подозревала, что перемены неизбежны.

Я собиралась развеять ее тревоги. Сказать Хании, что не причиню вреда ни ей, ни их семье, но тут заговорил Роред.

И начал он свой рассказ издалека.

– Мой брат Имгор, – шейх едва заметно поморщился, – привык брать то, что ему не принадлежало. По праву старшинства, как он постоянно заявлял мне с Ийседором. И начал Имгор с внимания матери. В детстве он был довольно болезненным ребенком, несмотря на то что мы наделены магией и в нас течет драконья кровь. Но пусть мы с братом быстро раскусили его притворство, мать постоянно над ним тряслись.

– Надо же! – пробормотала я. – Мне всегда казалось, что такая черта характера присуща как раз Ийседору Гервальду.

Тому самому, кто узурпировал трон Центина.

Роред покачал головой, затем продолжил свой рассказ.

Я слушала его крайне внимательно, при этом ловя себя на мысли, что его слова казались мне пропитанными некой фальшью. Словно Роред Гервальд говорил правду, но не всю.

Имгору с детства доставалось самое лучшее, рассказывал он. Лучшие игрушки, лучшие лошади и лучшее оружие.

– Вернее, все наши игрушки, наше оружие и наши лошади. Мне казалось это верхом несправедливости, но отец запретил обижать брата, поэтому нам с Ийседором пришлось с этим смириться. Затем Имгор подрос и перекинулся на девушек. Но из‑за своей испорченности и желания нам досадить он интересовался только теми, кого выбирали мы, его братья.

Признаюсь, я немного растерялась – совсем не таким мне представлялся Истинный король Центина, свергнутый узурпатором Ийседором!

– Ийседор его терпеть не мог, – продолжал Роред. – Считал Имгора недостойным править Центином, поэтому я не слишком удивился, когда он захватил трон. Впрочем, уже тогда я проводил большую часть времени в Остаре, поэтому решил, что это меня не касается. Мне не хотелось участвовать в их конфликте.