Твое величество. Истинный облик
Большое и личное. Для короля, для Дианы, для Эрсонов, для кардинала, для… да много для кого! И не дает до этого счастья дотянуться всего лишь одна тупая баба, которая даже детей живучих нарожать не смогла, с одной девчонкой осталась! Ну и чего ее жалеть?
Приговор Марии был вынесен, его осталось привести в исполнение.
* * *
– Шагрен! Шагрен погибнет в огне и воде!!!
Мужчина задыхался, бился на убогом ложе, и не будь оно подстилкой из соломы на полу, точно упал бы. Но куда уж падать ниже пола?
Рэн бросился к учителю, придавил его к полу, чтобы тот, выгибаясь, не повредил себе ничего…
– Учитель!!!
Не сразу, не за минуту пришел в себя старый монах. Может, часа за четыре‑пять удалось привести его в чувство. А заговорить старик и вовсе смог только к вечеру, не слушалось сорванное от дикого крика горло.
Рэн не лез с вопросами, где он и где Учитель? Но тот сам заговорил.
– Страшное я видел, мальчик мой. Страшное и безумное… Шагрен, наш Шагрен может погибнуть в огне и воде.
– К‑как?
Учитель помолчал, сделал еще несколько глотков из чашки и медленно заговорил:
– Я видел, как среди острова открылась громадная рваная рана. И сначала оттуда повалил огонь, он тек по острову, сжигая все на своем пути, потом достиг воды – и та вскипела. И никого живого не осталось на Шагрене. А остров наш раскололся и затонул.
Рэна холод пробрал.
Вот ведь… вроде и не мальчик уже, а такое услышать… жутко!
– Учитель…
– Это будет очень скоро. Не успеет еще яблоневый цвет осыпаться сединой на твои волосы.
Рэна затрясло.
– Н‑но как же…
– Я стал молиться что есть сил. Я кричал в видении, и Многоликий услышал меня. Он послал мне видение существа, которое может спасти наш остров.
– Существа, учитель?
– Единственный, кто может найти спасение – Дракон. Я видел громадного дракона, который пролетел над островом, и под его крылом успокоились и суша. И море. И я видел людей, которые тянут из моря невод, полный рыбы. И счастливых детей на берегу. Сытых детей…
– Учитель, я…
– Послушай меня, Рэн. Я знаю, ты вскоре вернешься в столицу, к брату.
– Да, учитель.
Рэн Тори действительно приехал ненадолго.
– Никому и ничего не говори. Но выполняй любой приказ императора так, словно от этого зависит больше, чем твоя жизнь! Словно от этого зависит весь Шагрен. Ты понял?
– Да, учитель.
– Вот и хорошо. Переночуй в монастыре сегодня, а завтра – уходи. Тебе пора, мальчик мой. И я буду молиться за тебя…
– Да, прадедушка…
Рэн поклонился старику.
Ну да.
Кому – старый монах, которому уж невесть сколько лет, а кому прадедушка по матери, родной и любимый. Так тоже бывает, приглянулась вельможе девчонка из горного селения, взял тот ее к себе, только долго в неволе не прожила она, сгорела, оставив сына… Шимо Тори его и признал, и в род ввел, как положено, и жену, видимо, правда любил. Рэна отпускал в горную деревню, с родней повидаться. Вот и с прадедом в том числе.
– Дедушка, не надо ли мне рассказать?..
Спрашивал парень не просто так. Прадеда действительно считали «озаренным Огнем Многоликого». Случалось у него провидеть будущее… и коли опасность грозит всему острову…
– Молчи, Рэн. Не надо о таком говорить, и тебе не надо бы кое‑чего знать, да не получилось иначе. Так что промолчи и делай, что должен. А я буду за тебя молиться.
Рэн с тем домой и отправился.
А на душе все равно тревожно было, муторно, страшно…
Прадед просто так не скажет. И если он что‑то не договорил, стало быть, от Рэна будет зависеть… что? Нет ответа.
А вот страх есть.
Страх не справиться, не оправдать… и уничтожить Шагрен!
Многоликий, помоги!
* * *
– Ваше величество, если позволите…
– Эрр Торган, я вас внимательно слушаю?
Мария доброжелательно смотрела на начальника гвардейцев. Эрр Леонидас ей нравился, не как мужчина, а просто по‑человечески. Симпатичный мужчина лет двадцати пяти, уже мужчина, не мальчишка, относился к своему заданию очень ответственно. Заботился о доверенных ему женщинах, несколько раз в день беседовал с королевой, просил не скрывать, если что‑то потребуется…
При этом в его поведении не было раболепства, не было желания поклониться перед вышестоящим, не было никакого мужского интереса. Просто обычное – нормальное! – мужское отношение к женщине.
Вот тебе доверили ее, она слабее, она женщина, ей требуется забота. Он и позаботился. Хотя это такая безумная редкость в любом веке, хоть в средние века, хоть в двадцать первом веке.
Невероятная редкость.
– Ваше величество, так получилось, к нашему костру забрел странствующий сказитель. Если вы позволите, я приглашу его?
Мария и сомневаться не стала.
– Приглашайте, эрр Леонидас, я буду рада послушать его вместе со всеми. Анна?
– Да, маменька! – ребенок даже в ладоши захлопал. – Можно, правда?
– Конечно, можно, – махнула рукой Мария.
