Твое величество. Истинный облик
Дальше – собственно бочонок. На бочонке надето что‑то вроде кафтана до середины бедра, только он весь в разрезах, и из них торчат кружева нижней рубахи. Там, где не торчат кружева, или золотом вышито, или камни какие нашиты. Пуговицы вообще размером с конский каштан, и кажется, сделаны из драгоценных камней. Приличных таких, с ноготь большого пальца. Если не стекло – бешеные деньги человек на себе носит. Не боится, что с него костюм с головой снимут? Или пуговицы с мясом вырвут из пуза?
Дальше – жабо жутких размеров. Вампиры – плачьте, вы помрете с голоду раньше, чем раскопаете в нем человеческую шею. На этом жабо лежит голова с роскошной бородой. Пухлые щеки, короткий нос, широкий, словно бы жабий, рот, маленькие злые глаза непонятного цвета, кажется, серого. Голова увенчана прической.
Ну хоть париков тут нет, и волосы не пудрят, волосы у мужчины его натурального соломенного цвета. Точь‑в‑точь как у его дочери. И сверху на всем этом сидит… корона?
Диадема – точно.
Машка, ты попала. Вот это украшение на себя просто так не цепляли. Ох, твою бухгалтерию!
– Вы живы, Мария?
И голос такой недовольный, словно он уже место на Красной площади заказал. Крутись, как хочешь, но чтобы завтра в двенадцать была готова![1]
– К‑кажется, д‑да…
– Что ж. На все воля Божия. Я пришлю к вам своего лекаря.
Развернулся и вышел.
Ни тебе здрасьте, ни мне спасибо, ни нам до свидания…[2]
Дверь хлопнула, как пушка над Петроградом. Анна дернулась и повернулась к Марии. А глаза у ребенка красные, больные, отчаянные, совсем как у маленькой Альки, когда та прибегала к маме с очередной страшной трагедией. И что оставалось делать женщине?
Только похлопать по одеялу.
– Иди сюда, детка. Иди, я тебя обнимать буду.
Глаза у малышки округлились, но на кровать она залезла и к матери прижалась, словно птенец. Вот и ладно, вот и хорошо будет, успокаивайся, все плохое прошло, мама жива, папа пришел и пошел на фиг, беда ушла, просто напугала и ушла. Мария приговаривала какие‑то утешительные глупости и гладила ребенка по спинке, прикидывая, как бы начать расспросы. Злыдня она?
Нет, бухгалтер. И понимает, что информация правит миром. А с кого тут информацию качать, если не с ребенка? Муженек ушел, никто другой не пришел, телевизор в голове не включается, память не активизируется – как хочешь, так и живи.
Увы, допрос отменился по уважительной причине.
Дверь еще раз хлопнула, и на пороге воздвигся еще один мужчина. Правда, другой. У них тут проходной двор открылся?
Нет, этот и одет попроще, и золота на нем поменьше, и кстати, объемы у него тоже скромнее. Половина от папеньки. Зато морда брюзгливая донельзя. Интересно, есть ли на то объективная причина? Мария у него в долг взяла? И не отдает лет двадцать? Или это классовая ненависть?
– Ваше величество, – скрипнул мужчина, – его величество Иоанн прислал меня осмотреть вас.
О как!
Значит, и папа Иоанн король, и она королева Мария, и Анна, надо полагать, принцесса. Это плюс.
А где минус?
Если б Мария столько исторических сериалов не смотрела, она бы растерялась. А так…
– Любезнейший, вы забываетесь!
– Аххххсссс?
Настала для мужчины очередь шипеть. Правда, слов он произнести никаких не успел, Мария точно знала: врага надо добивать. Сразу.
– Вы позволяете себе столь нагло вламываться в мои покои и порочить мою репутацию и моего супруга? Вон отсюда!
Лекаря вынесло словно ураганом. Мария облегченно выдохнула.
Корявенько получилось, если честно, но лекарю хватило. Судя по сериалам, королева – персона достаточно публичная, и вдруг осмотр ее мужчиной, вот просто так? Чтобы наедине с мужчиной, да раздеваться, да на всякие интимные вопросы отвечать?
А бедные короли и королевы, простите, на горшке одни не оставались! За ними отряды придворных ходили, им носки и трусы подавали! А для королев остаться наедине с мужчиной это вообще было такое… попадалово, что другого слова и не придумаешь!
Урон репутации и ущерб агитации, или чему там еще? А, неважно. Просто – нельзя так! За это и оторвать могут что‑то важное и ненужное. К примеру, голову. Да‑да, ежели кто про трех мушкетеров кино смотрел, ведь наверняка не задумывался, чем это таким интересным Анна Австрийская с Бэкингемом занималась наедине? Книжки умные читала? Ну‑ну… вот не просто так потом англичанина приговорили, и война началась неспроста. Политика, и Ла‑Рошель, и география, там много всего в один узел сплелось, но и королевские блудни свою роль сыграли, чего уж там. Хотя и осталась Анна Австрийская безнаказанной, ну так королю на нее изначально плевать было. А тут так получится? Голову‑то не отрубят? Ладно – королеве, кажись, на нее тут всем наплевать, и очень интересно, почему? Но ведь и врачу тоже того же – оторвут или отрубят! А свою голову эти типусы ценят, факт.
Девочка почти с ужасом воззрилась на Марию.
– Мама, ты так с ним разговаривала!
– И что, маленькая?
– Ну… папенька доверяет эрру Самуэльсону.
– Настолько, что эрр (Интересно, что это за зверье такое?) может осматривать его больную супругу? Вот просто так? В одиночестве?[3]
– Но эрра Розабелла сейчас занята. Маменька, вы же сами отправили ее к ростовщику, и эрра Лизанда, и остальные…
– Неудачно получилось, – согласилась Мария. – Но так неприлично. Придется эрру подождать, пока не вернется эрра Розабелла.
[1] Старый анекдот, как зять тещу хоронил.
[2] И снова анекдот.
[3] Обращения. Эрр, эрра – к благородным. Исс, исса – к простонародью.
