Тянет к тебе

Потому адреналиновые волны, бурлящие во мне первое время после нашего приземления, не стихли, а лишь замедлились, погружая в привычное знойное наваждение, которое испытываю каждый раз, когда мы находимся слишком близко.

В салоне негромко играет нейтральная попса, Анжелика с отцом переходят к обмену новостями и обсуждению абсолютно незнакомых мне людей. А я дремлю, растекаясь по заднему сидению и положив ладонь на голое колено своей "девушки", которая, смирившись, ее не убирает.

За стеклом мелькают симпатичные виды, солнце жарит так, что слепит даже сквозь лобовое, и очень скоро лазурное спокойное море начинает радовать глаз.

– Мог бы и прислать за нами кого‑то, там наверно такая суета, подготовка, – пеняет Эндж отцу, что бросил остальное семейство и рванул в аэропорт.

– Вот именно, суета, Ликуш, ты же знаешь, я не люблю, – отзывается Коршунов старший.

– Мама, наверно, ругалась, – улыбается Эндж сочувственно.

– А когда она не ругалась, ты ж знаешь ее, – хмыкает на это Владимир Анатольевич, а Кудряха понимающе кивает.

Я не подслушиваю, скорее просто лениво плаваю в низком для девушки, слегка простуженном тембре голоса Кудряхи, но тут цепляет что‑то. И я начинаю перебирать в памяти, а что вообще знаю о ее семье?

Оказывается, что совсем немного. Меня в Эндж всегда интересовала чисто физическая сторона вопроса. Какое мне дело до родственников девчонки, которую тупо хочется трахнуть? Не потомственные сифилитики – спасибо и на этом.

Но тут я вроде как в гости еду. Надо вникать.

Знаю, что у отца янтарный бизнес. Не сильно большой, но устойчивый. Вроде бы переработка и ювелирка. Что для региона живут они хорошо, впрочем у нас в универе по пальцам можно пересчитать у кого дела обстоят по‑другому. Мать у нее вредная, деспот в юбке, что‑то такое Лида говорила. И до зубовного скрежета идеальная сестра. Больше ничего из памяти не могу достать.

Ну и плевать, скоро увижу своими глазами.

Думая так, рассеянно глажу коленку Энджи, на что она в ответ протестующе дёргает ногой. Улыбаюсь, лениво прикрывая глаза и отворачиваясь к окну. Строптивица. С шелковой горячей кожей.

Уж не знаю, что там за сестра, но сильно сомневаюсь, что в принципе можно быть идеальнее Кудряхи. Разве что такая же секси, но не шипит, а с улыбкой сразу дает.

 

* * *

 

Гостиничный комплекс, снятый на все выходные для торжества, оказывается очень симпатичным местом. На самом берегу Куршского залива, опрятный ландшафтный дизайн, тенистые кроны деревьев, пахучие розы, гравийные дорожки, подвесные качели и гамаки, пирс с лежаками, огромный белоснежный шатер ‑купол у самого пляжа, открытый бассейн с джакузи, и главная фишка – банный комплекс в виде деревянного корабля с баром на верхней палубе.

Я одобрительно присвистываю, потягиваясь и озираясь по сторонам, пока старший Коршунов достает наши сумки из багажника. Забираю у него свою, он подхватывает дочкину.

– Пойдемте сразу в номер вас отведу, – командует, идя первым по парковке, – И скажу матери, что привез. Ее бегать искать тут смысла нет сейчас, сама в номер придет, как узнает.

– Так давай я позвоню, – Энджи, шагающая рядом с отцом, набирает маму.

– Ну давай.

Переговариваются в ожидании ответа. Я сзади плетусь, продолжая осматриваться. Гости съезжаться пока не начали, но вокруг все равно суета. Осветители, аниматоры, организаторы, какие‑то девчонки в цирковых костюмах, официанты, в общем активно готовятся. Везде развешивают гирлянды из белых цветов, организуют фотозоны, накрывают велком. На поляне у шатра и вовсе не протолкнуться, как перед большим концертом.

Сворачиваем к главному корпусу – двухэтажному длинному зданию в немецком стиле.

– Не берет, – вздыхает Эндж, сбрасывая.

– Потом увидит, – отмахивается отец, – Она тут носится как белка ужаленная еще со вчерашнего вечера.

Входим внутрь гостиницы и попадаем в просторный светлый холл.

– А Полина? – спрашивает Анжелика, – Уже тут?

– Да какой там! У нее ж сначала утро невесты в отеле, там фотосессия, потом Свят пришел в отель, опять фотосессия, потом вышли из отеля, снова фотосессия, потом они решили на яхте сюда приплыть, и конечно тоже фотосессия. Лишь бы до регистрации с этими своими фотосессиями добрались, – ворчит Владимир Анатольевич, явно не одобряя такую любовь к фотографии.

– Ясно, – закусывает губу Анжелика, и мне чудится мелькнувшая печаль в ее глазах.

Э‑эй, Кудряха… Это что? Зависть сейчас была? Отставить! Хочешь, я тебя тоже поснимаю… У меня даже есть пара огненных идей для… фотосессий…Мысленно предлагаю про себя.

Тем временем останавливаемся на рецепции.

– Ну, молодежь, располагайтесь, а я пошел Татьяну искать. Скажу, что дочь привез. Вообще до гостей еще три часа, так что можете отдохнуть пока. Расслабляйтесь.

С этими словами он как‑то неуклюже обнимает Эндж, коротко целует ее в щеку, отдает мне ее сумку и оставляет нас попечение девушки рецепциониста. Провожая взглядом Владимира Анатольевича, невольно расплываюсь в предвкушающей улыбке.

Ну наконец блять! Вдвоем…

Правда, радуюсь меньше секунды, потому что…

– Сейчас заселимся и нам надо серьёзно поговорить, Тихий, – негромко, но сурово выдает Эндж голосом, от которого непроизвольно скукоживаются яйца.

Блин, я даже был не в курсе, что она умеет так.

Перестаю улыбаться и, не скрывая вызова, дергаю бровью.

– Ну, давай…Поговорим.

 

14. Ярик

 

Захожу в номер первым. Кидаю наши сумки посреди светлой опрятной комнаты, большую часть которой занимает двуспальная кровать.

Бегло оцениваю обстановку. Скромненько, но чистенько. Из главных плюсов – просторный балкон и вид на залив.

Ну и постель конечно…

Отдернув штору, поворачиваюсь к Анжелике, которая так и застыла в маленьком коридоре, подперев спиной входную дверь и скрестив руки на груди.

Стоит нашим взглядам переплестись, как меня заражает ее нервным напряжением.