Тянет к тебе

– Э‑э, нет, – Колобов с трудом фокусирует на мне мутный веселый взгляд. Затем его полные губы растягивает ленивая улыбка, а правая рука тянется к моим волосам, – Эй, кудряха, пошли лучше с нами. Мы с пирса прыгать. Голышом. Уверен, тебе пойдет, – играет бровями, дергая меня за вьющийся локон.

Идиот.

Бью его по наглой лапе и отшатываюсь подальше, чтобы снова не достал.

– Зато тебе точно не пойдет, Колобов, – фыркаю, озираясь по сторонам в поисках блондинистой Лидиной макушки, – Боюсь, от вида твоей тощей задницы психологическую травму получу.

Парни, окружающие Макса, ржут, пихая его в спину.

– Да пошла ты, – беззлобно тянет Колобов и отворачивается, переключая внимание на более покладистую девицу, висящую на его локте.

Я на его "пошла" тоже ни капли не обижаюсь, потому что это давно устоявшаяся манера общения между мной и придурками – друзьями Лидиного старшего брата – предводителя всех местных придурков его величества Яра Тихого.

Вот кто бы одним "пошла ты" точно не ограничился и затеял перепалку минут на двадцать. Не знаю, чем именно я его так триггерю, но у него будто глаза кровью наливаются, стоит меня увидеть. Хорошо, что пересекаемся мы не так уж часто. Иначе дружить с Лидой я бы просто не смогла.

– Привет, ты Лиду не видела? – интересуюсь у Марины, ритмично извивающейся в холле под долбящую из колонок музыку.

– М‑м, она вроде на второй этаж пошла к себе в комнату, переодеться или что‑то такое, – орет Маринка, наклоняясь к самому моему уху.

– Ок, спасибо! – показываю ей два больших пальца вверх и протискиваюсь сквозь толпу танцующих к лестнице.

Здесь, на первом этаже в огромном холле сымитировали настоящий клуб. Вместо обычного света мелькание стробоскопов, диджейский пульт установлен напротив застекленного выхода на террасу, и даже организована барная стойка. Лида всегда знала толк в вечеринках. Не удивлюсь, если в будущем она сделает их организацию своей профессией.

На второй этаже гораздо тише, чем на первом, но и тут мне приходится огибать группки людей, чтобы продвигаться вглубь коридора. Торможу в самом конце у двери в Лидину комнату. Сначала стучу, а потом дергаю ручку, открывая. Заглянув внутрь и обведя темную спальню разочарованным взглядом, констатирую, что там точно никого нет.

Устало облокачиваюсь спиной о стену в коридоре, снова беря в руки телефон и набирая подругу.

Я вымотана, я расстроена, я хочу домой, а низ живота сводит неприятным нервным напряжением от одной мысли о перспективе снова наткнуться на Богдана и его новую подругу. Да и такси ждет меня уже восемь минут.

Лида трубку так и не берет, и мне хочется отделаться смс‑кой с извинениями и сбежать. Вот где ее искать в этом огромном загородном замке с еще большей прилегающей территорией?!

Сдаюсь и уже начинаю набирать сообщение, как слышу переливчатый женский смех в соседней комнате. Смех, очень похожий на Лидин. Она у брата?

Я отталкиваюсь от стены и делаю несколько шагов в сторону двери, ведущей в спальню Яра Тихого. Она приоткрыта, и из комнаты в коридор льется мягкий вспомогательный свет. Слышен тихий разговор двух людей, мужчины и женщины, но слов не разобрать.

Я сглатываю, тормозя в нерешительности у самой двери. Если бы это была комната кого‑то другого…

Кого угодно, кроме брата Лиды, я бы уже спокойно постучала и вошла.

Но именно Тихий – последний человек, которого мне сейчас хочется видеть. Мысленно страдальчески стону, в красках представляя, как Яр начнет тренироваться в своем дебильном остроумии, спрашивая у меня про Богдана, обжимающегося где‑то в зоне СПА с белобрысой. А он обязательно начнет!

О, Тихий не упустит такой шикарный шанс поглумиться над скоростью, с которой мой бывший утешился с другой… Козел…И Яр, и Богдан – оба…

Размышляя так, я в итоге не стучу, а аккуратно толкаю пальцем дверь, чтобы открылась пошире, и украдкой заглядываю внутрь.

Мне всего лишь надо проверить, это был Лидин смех или я ее с кем‑то перепутала.

Стараюсь быть максимально бесшумной, но только первую секунду, пока мой взгляд не натыкается на сладкую парочку, застывшую в страстном поцелуе.

Мои глаза широко распахиваются от шока, рука машинально толкает дверь до конца, а рот округляется в идеальное "О", чтобы затем громко выдать.

– О‑о‑оу!

И я имею полное право на такую реакцию, потому Яр Тихий целуется не просто с девчонкой, а с Любой Малевич, неразделённой любовью своего лучшего друга Макса Колобова.

Макс, если узнает, его убьет!

Я в этом абсолютно уверена! И Яр, заметивший меня и резко оттолкнувший Малевич в сторону, явно думает так же. Я вижу это в его черных, прожигающих меня насквозь глазах.

 

2. Анжелика

 

– Какого хрена?! – покачнувшись, взвизгивает Люба Малевич, на глазах превращаясь в пунцовый помидор. Она нервно проводит пальцами по светлым волосам и одергивает подол опасно короткого платья, – Стучать не учили?! – сверлит меня враждебным взглядом, в котором в термоядерном коктейле смешались испуг, вызов и самодовольство.

Так смотрит, будто я должна завидовать, что Яр засунул ей в рот свой язык… Пф‑ф‑ф!

Мне становится смешно. И немножко противно.

Я конечно всегда знала, что Лидин брат – мудак, но не догадывалась, что настолько. Пытаться тайком облапать больную любовь своего друга – это бесспорно сильный поступок!

Впрочем, мне плевать и пора домой.

– Все, ушла! Грешите дальше, – я вскидываю руки вверх, будто сдаюсь, и разворачиваюсь на пятках, захлопывая за собой дверь.

Но смыться не получается…

– Стой! – рыкает Яр мне в спину. Так грозно, что я лишь прибавляю шаг, – Кудрявая!

Грохот распахнутой двери, быстрые тяжелые шаги позади…

– Отстань! – бросаю, не оборачиваясь.

– Анжелика! – раздается злой окрик у самого моего уха. Мужские пальцы до будущих синяков впиваются в мой локоть, а затем бесцеремонно дёргают на себя, – Поговорим, – цедит Тихий, рывком заталкивая меня комнату Лиды.

От возмущения я захлебываюсь воздухом. В спальне подруги темно, но наши с Яром глаза, встретившись, бешено сверкают так, что, кажется, подсвечивают лица.

– С чего ты взял, что имеешь право меня хватать? Пусти! – шиплю я, дергая на себя локоть в попытке освободиться.