Тёмный маг. Книга 2. Начало пути

– Да он псих, – я прошёлся по кабинету, обдумывая создавшееся положение, но всё ещё не веря в его серьёзность. – Я тебя искал. Никого не оскорбил ни разу, и даже почти не употреблял жаргонных выражений, чтобы бедный, но гордый аристократ внезапно почувствовал себя оскорблённым. Неужели его слова кто‑то воспримет всерьёз? Ведь свидетелей‑то действительно куча!

– Дима, это действительно серьёзно. – Егор хмуро посмотрел на меня. – Я помню, что ты намеренно вычеркнул все нюансы, касающиеся магии из своей жизни, но, просто поверь, это очень серьёзно.

– Во что я опять вляпался по незнанию? – резко развернувшись, я сел за первую попавшуюся парту и посмотрел на него, стараясь не сорваться и не продемонстрировать, как я действительно умею выражаться.

– От дуэли нельзя отказаться. – Егор подошёл к моей парте и сел рядом. – Если один представитель древнего Рода вызвал другого представителя хоть какого Рода при свидетелях, то дуэль состоится во что бы то ни стало.

– А причина? Должна же быть хоть какая‑то причина, – я провёл пальцем по губам и сразу же одёрнул руку. И так с трудом отучился ногти грызть, когда нервничаю, не стоит возвращаться к дурацким привычкам.

– Оскорбление чести и достоинства, как вариант. – Ответил Егор, вздохнув. – Никто не будет спорить, что ты Денчика почти размазал, да ещё и на глазах у Лизки. Ну и все знают, что твой отец был причиной обучения Полянского на Втором факультете, а не на Первом. И это не прибавляет ему любви к тебе.

– Я‑то тут причём? – В ответ на мой вопрос Дубов в который раз уже пожал плечами. – Ладно, он кретин, но что‑то действительно делать надо. Что будет, если я откажусь? Вот прямо сейчас пойду и скажу, что если ему так хочется умереть, то может разбежаться и башкой о стену долбануться, – хмуро сказал я, не отрывая от Егора пристального взгляда.

– Отказаться от магической дуэли – это опозорить свой Род и стать изгоем для общества и своего Рода. – Дубов явно процитировал какое‑то правило. – Если вызов брошен, то условия, место и время, разумеется, диктует тот, кого на это мероприятие пригласили. Что конечно может играть нам на руку. Хотя я понятия не имею, что ты можешь сделать, чтобы победить потомственного дуэлянта, без применения, хм, своих семейных навыков.

– А разве дуэли не запрещены? – я сделал ещё одну попытку отвертеться. Если бы этот придурок вызвал меня, как Лазарева, я бы даже не парился. Отказался, да ещё и морду бы ему набил. Просто и без затей. Возможно даже при тех же свидетелях, которые при вызове присутствовали. Мою Семью и так никто не любит, и в обществе о ней не принято даже думать. И уж точно я не стал бы защищать честь козла‑Казимира… Вот только на кону стоит честь Александра Наумова.

– Дуэли запрещены. Для неодарённых. У магов дуэли не только разрешены, но ещё и приветствуются. Чтобы спорщики разбирались только между собой, не вовлекая в разборки собственные семьи и ни в чем не повинных обывателей. – Пояснил Егор.

– Да скорее магам дуэли разрешили, чтобы они поубивали уже, наконец, друг друга и не мешали неодарённым жить, – пробурчал я. – Значит, отказаться нельзя? Сам же говорил, что это позорит Род и так далее по списку. Посмотри на меня. Я единственный представитель своей Семьи и позориться дальше просто некуда, – я развёл руками.

– Но ведь ты для всех Наумов, а не… кто‑то ещё, – Егор напомнил мне о том, о чём я и сам догадывался.

– Ой, да ладно. Покажи мне хоть одного человека, который не знал бы, что Саша мой приёмный отец. – Я настойчиво перебирал варианты.

– Это неважно, Дим, – Егор посмотрел сочувственно. – Недавно акции «Даукантес» рухнули на восемнадцать пунктов только потому, что владелец компании в больницу загремел, прыщи на заднице выводил. Только представь, сколько проблем будет у твоего отца, если ты откажешься от дуэли?

Я несильно стукнулся лбом о парту. Нет, таких проблем я Саше точно никогда не доставлю.

– Может, мешок на голову, а тело в болото? – я поднял голову. – У меня там знакомые есть, по старой памяти помогут труп спрятать. Ну а нет соперника – нет проблем.

– Думаю, это будет не самый лучший вариант, – Обдумав моё предложение, сказал Егор.

– Честно, я не знаю, что делать. – Я развёл руками. – Думаешь, у меня совершенно нет никаких шансов победить его?

– Дим, – Дубов развернулся ко мне вместе со стулом. – Ты же понимаешь, что вопрос не в том, победишь ты или нет. Я думаю, что ты можешь победить его в течение трёх секунд. Вопрос в том, как ты это сделаешь? Где гарантия, что при возникновении опасности ты неосознанно не применишь тёмный дар? Это тебе не скелетов в ванну к старосте запускать. Думаешь, прямой выброс никто не заметит? – я снова стукнулся лбом о парту.

– Нет, я так не думаю. И ладно, если меня просто за Тёмного примут, их сейчас не тащат на костёр, сразу, как только видят. Но где гарантия, что я, вашу мать, неосознанно что‑то из семейного легкоузнаваемого с перепугу не применю?

– Да, дела. – Протянул Егор. – Слушай, тебе нужно поговорить с Демидовым, прадедушкой и … Гараниным. Подозреваю, что вместе они смогут тебе что‑то подсказать. Не может быть, чтобы не было вообще никакого выхода. – Я заметил, как он споткнулся на имени Гаранина.

– Почему ты так не любишь Романа? – я решил ненадолго переключиться с дуэли на что‑то другое, менее мозговыносящее.

– Я не то, чтобы его не люблю. Просто опасаюсь. Я чувствую, что с этим парнем что‑то не так. Когда я смотрю на него, у меня в голове пролетают тысяча и один сюжет развития его жизни, в пределах изменения хотя бы одной константы. Удивительно то, что я о его жизни вообще ничего не знаю. Но я могу сказать точно, что любой его шаг, любое действие может привести к совершенно разным последствиям. Словно не я сам, а мой дар знает о нём то, о чём Гаранин и не подозревает. Я даже однажды рискнул как‑то и последил за ним, составляя карту вероятностей. И что ты думаешь? Вероятность предсказанного исхода получилась меньше десяти процентов. – Покачал он головой. – Такого нет ни с кем другим. Да я даже о подобном в литературе найти не могу, как описание исключения. От этой постоянной череды картинок у меня уже через секунду после общения с ним начинает болеть голова. Это очень странно. И я не знаю, что с этим делать и почему так происходит.

– Занятно, – я задумался. – Кстати, ты знаешь, зачем я тебя искал?

– Откуда? Ты не предсказуем, как погода в марте. И нет, Тёмных невозможно просчитать в принципе. А уж Лазаревы точно позаботились, чтобы вероятность их жизни была доступна только вашей богине.

– Я случайно узнал кое‑какую информацию и не могу её долго в себе держать. Правда, сначала мне нужно узнать у тебя одну маленькую вещь: как твоя семья, нет не так, как твой Род относится к Лазаревым, – Я снова провёл пальцем по губам и чуть не ухватил зубами кусочек ногтя.

– Никак, – Егор посмотрел на меня недоумённо. – Я до последнего времени даже не думал, что хоть кто‑то из Лазаревых выжил.

– Нет, – я тряхнул головой, – ты меня не понял. Твой Род когда‑нибудь служил Лазаревым? Вы были приближены к трону?

– Дим, посмотри на меня, – Егор закатил глаза. – Ну как наш Род мог служить Лазаревым? Ночные горшки им когда‑то выносили? Да мы от неодарённых практически не отличаемся, – я невольно нахмурился. Появилось стойкое чувство, что Дубов мне как минимум что‑то не договаривает.