Убийства в пляжных домиках. Детективное агентство «Благотворительный магазин»
– Миллион раз такое видела. Он находит вторую работу, а она продает вещи в интернете, чтобы свести концы с концами. – До пенсии Сью работала бухгалтером и умела распознавать такие признаки. Хотя необязательно уметь заполнять налоговую декларацию, чтобы заметить, что пара живет не по средствам, учитывая их дорогую одежду, маникюр и аккаунт в интернет‑магазине.
Фиона ощутила укол сочувствия к паре. Проблемы с деньгами определенно отравляли жизнь, но здесь было и что‑то кроме нехватки средств.
– Не люблю делать поспешных выводов, но у меня такое чувство, что его запугали владельцы пляжных домиков.
Дэйзи взяла шоколадное печенье и разломила пополам.
– Да, но разве можно их винить? – Она аккуратно откусила кусочек. – Их безмятежный уголок больше не безмятежный. Теперь это место преступления.
Фиона ощутила легкую зависть и тоже взяла себе печеньку.
– Да, думаю, они напуганы, а напуганные люди действуют опрометчиво.
Неравнодушная Сью присоединилась к их дуэту поедателей печений.
– Думаю, должность менеджера по связям была непыльной работенкой. Уговаривать людей согласовать цвет мусорных баков, отправлять вежливые уведомления о том, чтобы все тщательно смывали за собой в туалете…
Фиона нехотя озвучила свою теорию:
– Знаю, еще рано, но на первый взгляд кажется, что кто‑то невзлюбил Малкольма и его эксцентричный пляжный дом.
– Думаешь, это один из жителей косы? – спросила Сью.
– Или несколько. Похоже на типичное внешне приличное сообщество, где ненавидят соседа из‑за того, что тот красит деревянную ограду палисадника не в белый, а в розовый.
– Думаешь, кто‑то убил из‑за пары ракушек, статуэток и украшений? – уточнила Сью.
– Это только теория, но подумайте: люди там заплатили сотни тысяч фунтов за свой маленький квадратик спокойствия, а его разрушает кто‑то, кому даже платить не пришлось, и к тому же лепит на стены всякий хлам.
Дэйзи вытаращилась на нее:
– Ну я бы не назвала это хламом. Скорее коллажем в натуральную величину. Может, они не хотели его убивать. Может, просто хотели уничтожить дом и не знали, что он внутри.
– Это вполне вероятно, – согласилась Сью, хрустя следующим печеньем.
– Нужно поговорить с Энни Фоллет. Жаль, что заключения пожарных не достать.
Фиона достала телефон:
– Думаю, я знаю того, кто достанет.
Глава 5
Перед ними простиралась узкая асфальтовая дорожка: проехать по ней смогла бы только одна машина. Но по ее обдуваемым ветрами поворотам проезжали лишь на велосипедах, скутерах и на дребезжащем туристическом поезде на колесах. Все остальные средства передвижения были запрещены. Слева плескались спокойные воды бухты Крайстчерча, обрамленные золотистыми зарослями тростника, которые тихонько шуршали на колючем вечернем ветру. Одинокая прогулочная лодка скользила по мелководью, накренившись под острым углом. Справа нависал спящий песчаный гигант Хенджистбери‑Хед[1]. Люди жили здесь со времен палеолита, а сейчас коса стала мечтой пеших туристов. С плоской вершины мыса, поросшей колышущимся вереском и окруженной желтыми скалами, открывался вид на Ла‑Манш и гавань с обзором в триста шестьдесят градусов. Там стояло единственное одинокое здание: прочная каменная станция береговой охраны. С плато Хенджистбери‑Хед пологий спуск вел дам к цели их путешествия: длинной песчаной косе Мадфорд‑Спит, отделявшей море от бухты, с выстроившимися в ряд цветными домиками.
– Это надолго? – спросила Дэйзи. – У меня ноги уже изголодались.
Фиона была уверена, что Дэйзи хотела сказать «измучились». Дэйзи частенько путала слова, и нередко у нее получались по‑настоящему странные выражения. Хотя в данный момент Фиона бы не стала отбрасывать вероятность, что ноги действительно могут проголодаться.
– До косы еще полчаса, – сообщила Неравнодушная Сью. А шли они всего минут десять.
– Полчаса!
Если смотреть реалистично, то и дольше, учитывая, что Саймон Ле Бон тормозил их каждые пять минут, чтобы сделать свои «дела» или изучить привлекательный запах, но Фиона не стала об этом упоминать.
– Ты же уже ходила здесь? – спросила она.
– Да, кучу раз, – ответила Дэйзи. – Ну, точнее, на поезде ездила.
Пронзительный крик перебил их, словно тревожно и высоко взвизгнула флейта. Черно‑белое пятно с оранжевым клювом скользило над темными водами гавани.
– Это кулик‑сорока, – сообщила Сью. – Аж руки чешутся! Был бы у меня с собой бинокль…
– Тут полно птиц, – заметила Фиона.
– А обычно полно людей, – откликнулась Сью. – Но сейчас здесь только мы. Где все? Август же, в конце‑то концов.
Дэйзи застегнула еще одну пуговицу.
– Холод всех распугал. И убийство. Нельзя зайти в кафе на чашечку горячего шоколада?
– Если оно открыто, – заметила Сью. – Вряд ли с такой погодой у них много клиентов.
Десять минут спустя тропинка повернула под прямым углом, а пасторальные пейзажи гавани скрылись за густым лесом. Деревья смыкались над дамами, образуя зеленую галерею. Под собственной тяжестью ветви гнулись к земле, будто приглашая прохожих забраться на них и посидеть. Обычно дети висели на них, но сейчас ничьи маленькие ручки не цеплялись за кору.
– От этого леса у меня мурашки по коже, – вздрогнув, произнесла Дэйзи.
– Я понимаю, о чем ты, – ответила Фиона. – Особенно учитывая, что мы здесь одни.
От громкого гудка сзади они подпрыгнули, а Саймон Ле Бон заскулил, и все отпрыгнули в сторону. Немного придя в себя, дамы обнаружили причину произошедшего: Софи Хэйверфорд остановилась чуть впереди и сейчас торжествующе опиралась ногой на электросамокат. Каким‑то образом ей удавалось вести самокат в туфлях на шпильках, странным образом надетых на толстые носки под травянисто‑зеленым комбинезоном. На шее у нее был накручен похожий на одеяло палантин. Никто другой подобный образ примерить бы не смог.
[1] Хенджистбери‑Хед – мыс в Борнмуте, выдающийся в пролив Ла‑Манш. Сейчас это природный заповедник и памятник археологии, расположенный к югу от гавани Крайстчерч, в английском графстве Дорсет.
