Убийство в заброшенном поместье
– Что будете заказывать, мистер? – спросила она. Мак‑Адамсу понадобилось секунд десять, чтобы понять, кто перед ним. Шутку он не понял.
– Мисс… Джонс. – Он сказал это так, словно и Джо забыла, кто она такая, потом достал блокнот. – Я бы хотел продолжить беседу.
– Окей. Я все равно не знаю, как тут с кранами управляться, – призналась Джо, обойдя стойку и усаживаясь на табурет рядом с ним. Лицо у МакАдамса стало напряженным и серьезным, как в нуарном кино. Но ему так никто и не сказал о яичном пятне на галстуке, а в помятом плаще на пару размеров больше, чем надо, он вообще выглядел, как слон, из которого выпустили весь воздух. В его внешности сочетались черты Хамфри Богарта из «Мальтийского сокола»[1] и лейтенанта Коломбо – в наихудшей комбинации.
– Я побывал у мистера Селькирка. Он подтверждает ваши слова о контракте с Сидом, а также мистер Селькирк сообщил о том, что Сид должен был вернуть вам свой комплект ключей сегодня утром в одиннадцать. Так что начните, если не возражаете, с завтрака, и перечислите свои действия до момента, как вы обнаружили тело. Любые детали полезны. Даже самые незначительные.
Что ж, ему повезло: в деталях Джо была особенно сильна.
– Я проснулась в шесть утра – последствия джетлага, и внутренние часы все еще сбиты. В 9:15 я вышла в хозяйственный магазин за туалетной бумагой, и потом еще ушла уйма времени на поиск магазина с простынями. Из «Сэйнсбери»[2] я вышла где‑то без пятнадцати одиннадцать. А оттуда совсем недалеко до коттеджа. Дверь была заперта, на два оборота. Замок совсем новый.
МакАдамс все это время царапал в своем блокноте, и волосы лезли ему в глаза.
– Вы сказали – замки в коттедже новые. Это вы их заменили?
– Я? Нет же, я тут всего лишь с понедельника, забыли?
МакАдамс почесал бровь кончиком карандаша.
– Так, вы из США. Откуда именно?
– Из Нью‑Йорка. – Джо замотала головой. – Простите, из Чикаго.
Карандаш снова застыл на полпути к бумаге. Джо вздохнула.
– Я жила в Нью‑Йорке. Потом моя мама заболела раком, и я переехала к ней. Я уехала из Чикаго. В Лондон, потом в Йорк, и теперь я здесь.
– А когда вы в последний раз приезжали сюда?
Джо немного занервничала, слушая этот ровный, бесстрастный голос. Хотя бы немного модуляций. Было бы с чем работать.
– Я никогда здесь раньше не была. Усадьбу я унаследовала, когда умерла моя мать.
– И когда это случилось?
Джо сглотнула и попыталась произнести слово еще раз.
– В феврале.
На этот раз МакАдамс оторвался от своих записей, и в кои‑то веки бровь его пришла в движение. Очевидно, лицо его нечасто меняло выражения, но в этот момент на нем можно было различить искреннее участие.
– Мне очень жаль, – сказал он.
– Мне тоже. Итак. Я только что приехала, а в моем доме уже труп.
МакАдамс захлопнул блокнот.
– Что ж, я и сам выстроил цепочку событий, – отметил он. – Забавно. У вас есть враги?
Джо чуть не задохнулась.
– У меня? А вам не следует ли спросить, были ли враги у Сида?
– Сид прожил в Абингтоне всю свою жизнь. Дом все это время стоял пустой, без жильцов, и Сид присматривал за коттеджем в течение пяти последних лет. И вот – кто‑то убивает его. Ваш приезд в Абингтон является единственным изменением привычного пейзажа.
Джо, открыв рот, уставилась на него.
– Я что, предвестница смерти? Как ворон у Эдгара По или как?
МакАдамс смотрел на нее слегка озадаченно, не моргая.
– Подумайте, мисс Джонс. Сид вполне мог и не быть предполагаемой жертвой.
– Это глупо. Никому нет смысла убивать меня.
Это опять прозвучало неправильно, так как брови Мак‑Адамса снова поползли вверх.
– А убить Сида Рэндлса – на это были причины? – Он заглянул в блокнот. – Ранее вы сообщили, что Сид что‑то украл у вас. Вы разозлились из‑за этого?
Джо почувствовала, как краска заливает ей лицо.
– Очевидно. Я попросила, чтоб его уволили.
– Понимаю.
– Но это не значит, что я считаю, что его следует убить. – Джо все больше расстраивалась. И это не способствовало сообразительности. Сначала он предположил, что целью могла быть она сама, а сейчас приписывает ей роль злодейки. МакАдамс же просто продолжил своим спокойным тоном:
– Картина была ценной? И были ли на территории усадьбы другие ценные вещи?
– Я не знаю – откуда мне знать?
– Это же ваша собственность.
Джо заморгала. Да, конечно, картина – это моя собственность, иначе как бы я могла подумать, что ее украли, не так ли? Но подобрать слова для развития этой мысли не получалось. Она так ничего и не сказала, а МакАдамс, очевидно, и не ждал от нее новых сведений.
– Может, позже вспомните что‑нибудь полезное, – сказал он, закрывая блокнот и протягивая ей свою визитку. – А пока не уезжайте из города.
Визитка согнулась, когда Джо ее схватила. Джеймс М. МакАдамс. «М», вероятно, означает «мудак». Джо засунула помятую карточку в карман. Она только что обнаружила труп у себя же на коврике. Едва ли она будет думать о чем‑то другом в обозримом будущем. Впрочем, кроме картины, о которой она так хотела рассказать полиции. Но если тут, в Абингтоне, так ведется следствие, то Джо управится и сама, в частном порядке.
МакАдамс забрался на пассажирское сиденье патрульной машины. У Грин на лице было написано – «я голодная хищница». Скорее, просто голодная.
[1] «Мальтийский сокол» (англ. The Maltese Falcon) – черно‑белая детективная драма, дебютный фильм режиссера Джона Хьюстона 1941 года, который принято считать первым классическим фильмом направления нуар. Это третья по счету и наиболее прославленная экранизация одноименного романа Дэшила Хэммета (1930). Фильм сделал Хамфри Богарта звездой первой величины. – Прим. ред.
[2] Sainsbury’s – британская компания, управляющая второй крупнейшей розничной сетью в Великобритании после Tesco. – Прим. ред.
