Убийство в заброшенном поместье

Джо слышала грохочущую за стеной газонокосилку, но, отойдя от дома метров на сорок – сорок пять, она так и не нашла входа в сад. Стена была не такой уж и высокой, может, метра полтора. Сжав кулаки, Джо разбежалась и подпрыгнула. Не слишком изящно – плюхнулась на живот, ноги болтались в воздухе, а куртка задралась чуть ли не до головы – но ей удалось преодолеть стену, мягко приземлившись на кучу засохших сорняков.

Как там Руперт назвал Сида? Смотритель? Обязанности садовника явно в это понятие не входили. Жаль, что со стены ей не удалось хорошенько осмотреться вокруг: спустившись, она мало что могла разглядеть через выжженные зимой заросли чертополоха и кучи мусора. В саду росли еще тисовые деревья, и крохотные сине‑фиолетовые цветы сбились в лужайку, но времени на них не было. Идя на звук, Джо преодолела кусты ежевики и две покосившиеся земляные террасы и оказалась перед следами разгрома, учиненного Сидом. Как будто кто‑то пьяный брился: уродливая проплешина с примятой, словно пожеванной растительностью по бокам. И в конце этой неровно выбритой полосы стояла и ревела оранжевая древняя газонокосилка, привязанная эластичным шнуром за дроссельную заслонку. Сида и след простыл. Когда Джо наконец удалось выключить ревущий аппарат, для чего ей пришлось убрать руки от ушей, в голове у нее звенело по полной программе.

– Сид! – прокричала Джо и пошла к дому (на этот раз коротким и более легким путем). Сида там не было, должно быть, зашел в коттедж. Он что, только притворялся, что работал?

– Скотина. – Джо вернулась в библиотеку, все еще сжимая кулаки.

Не нужен тут никакой Сид; пусть отдает ключи – ВСЕ ключи – и убирается отсюда. Джо осмотрела свои книжные владения, теперь при дневном свете. Книжные корешки, те, что уцелели, тускло бликовали. Отвратительное черное пятно полукружьем своим обнимало книжные полки прямо посередине. Возможно, около трехсот книг – прекрасных книг – уничтожено. Что‑то с этим надо делать. Прежде всего починить крышу. Она снова посмотрела на портреты над каминной полкой. С ними хотя бы все было в порядке. Или нет? Джо пригляделась – картины не висели по центру. Безумие какое‑то – как она не заметила раньше? Зачем кому‑то было развешивать портреты с одной стороны? Разве что… Разве что портретов было не два, а больше.

Джо хрустнула пальцами. Тот портрет наверняка раньше висел здесь. Джо побежала на второй этаж, приготовившись снова сражаться с дверью. Но та уже была открыта. От яркого света она заморгала чаще: что‑то было не так. Словно мебель передвинули или часы тикали вразнобой. Комод передвигали. Совсем немного. Но этого хватило, чтобы увидеть. Сердце словно упало, и Джо уже знала, что именно изменилось.

Картина исчезла.

 

Глава 4

 

Эмери Лэйн, сотрудник «Руперт Селькирк и партнеры», заварил чай. Джо уже встречалась с ним накануне. Весь тонкий, вплоть до тоненьких усиков, похожий на остро заточенный желтый карандаш марки «Тикондерога». Наблюдать, как он суетится в маленьком пространстве кухоньки (да еще и в фартуке, затянутом на талии), было одновременно нелепо и умиротворяюще. Из‑за этого Джо было с ним даже проще разговаривать.

– И вот он оставил газонокосилку на холостом ходу!

Эмери поставил коричневый чайник на стол прямо перед Джо.

– Да, грубо с его стороны, – согласился он. Джо покачала головой:

– Не грубо. Спланировано. Он просто отвлекал меня, чтобы забрать картину.

Эмери ничего на это не ответил, хотя она уже второй раз твердила о спланированности данного поступка (первый был, когда она торопливо пыталась все объяснить сразу, как зашла в офис). Однако он разлил чай по чашкам и пододвинул сахарницу и тарелку с печеньем.

– Не хочу показаться бесчувственным, но вы же не видели, как он ее забрал, не так ли? – Эмери разломил печенье пополам и откусил кусочек. – Вы собираетесь обратиться в полицию?

Джо сделала глубокий вдох и взяла с тарелки шоколадное печенье.

– Я… не знаю. Но хочу, чтоб его уволили. А вообще, давно уже Сид работает на Руперта?

– Он вообще не работает на мистера Селькирка! Мы лишь получаем гонорар за наши услуги, так что все, что делается для поместья, находится под юрисдикцией владельцев. Сид Рэндлс работает на вас.

Джо поставила чашку на стол со звуком более громким, чем следовало.

– Я еще за это и плачу? Я думала, поместье вообще не приносит никаких доходов!

– Нет, вы ничего не платите! Как же сложно.

Эмери поджал губы, и Джо заволновалась, что повела себя грубо, хотя она и не представляла, в чем заключалась эта грубость. В этот момент стукнула дверь, и мгновение спустя в кухню вошел весьма оживленный Руперт.

– Эмери, нам надо бы… – Он запнулся, и Джо почувствовала, как он едва не подавился целым предложением.

– Здравствуйте, Джозефина. Не ожидал, что вы тут.

– Мы тут как раз про Сида говорили, – сказал Эмери.

– Он кое‑что у меня украл, – вклинилась Джо. – Простите, надо было с самого начала. Он споткнулся о мою сумку с инструментами, потом оставил газонокосилку включенной, и вот потом он своровал.

Руперт не пошевелился и лишь вопросительно поднял брови, обращаясь с немым вопросом к Эмери. Джо подавила вздох – опять она слишком прямолинейна, не смогла скрыть нетерпение… приветствую тебя, Джо!

– Извините. Здравствуйте, Руперт… мистер Селькирк. Так, у меня проблемы с Сидом Рэндлсом. Он забрал картину из поместья.

– Портрет лорда Ардемора?

– Нет.

– Леди Гвен?

– На самом деле, он взял портрет со второго этажа.

– Не знаю ни о каком портрете со второго этажа, – сказал Руперт спокойно.

– Это женский портрет. У нее темные волосы, уложенные на греческий манер, волной. И у нее странные темные глаза. Платье голубое, может, это блузка – портрет не в полный рост.

Джо зажмурилась, пока говорила это, но самую существенную деталь произнесла уже с открытыми глазами:

– Там была табличка с названием. «Нетерли». Netherleigh.

– В какой именно комнате на втором этаже? – прервал ее Руперт.

Джо встала и… Почему с людьми всегда так трудно? В толпе ей было проще; вот почему интровертам так хорошо живется в Бруклине: коллективная анонимность, защита ограниченной инаковости. По меньшей мере это работало, если приходилось что‑то объяснять и если к тебе не заявлялись ребята с предварительным расследованием по какому‑либо делу.

– Комната в конце коридора. С дырой, – объяснила она вполне лаконично. – Сейчас картины нет, потому что ее взял Сид. Украл. Пусть он ее вернет. И пусть его уволят. Сегодня. Прямо сейчас.

Руперт снова сдвинул свои непослушные брови к переносице.