Училка и Чемпион

Я больше люблю кошек. Моя маленькая британочка Кася – воспитанная девочка и никогда вот так на гостей прыгать не станет.

Хотя о чём это я… у Дорофеевых это, похоже, семейное.

Вытираю рукой щёку и искоса поглядываю то на собаку, то на Дорофеева. Едкое чувство внутри хихикает, напоминая, что я только что вручила орангутангу ещё один козырь против себя, выругавшись так неподобающе.

– Извини за это, – хмыкает Дорофеев, явно наслаждаясь ситуацией, но тут же машет рукой в сторону квартиры, приглашая меня пройти. – Линда обычно так не ведёт себя, но ты уж очень ей понравилась.

Вся эта ситуация, конечно, поставила меня в неловкое положение. Я пытаюсь сохранить серьёзность, но внутри бурлит раздражение. Вспоминаю, что главная задача сейчас – осмотр условий проживания ученика, а не разборки с его нагловатым отцом.

– Где Игорь? – спрашиваю, стремясь сосредоточиться на своём деле и как можно скорее закончить это визит.

– В своей комнате, уроки делает, – отвечает он, кивая в сторону коридора. – Пойду позову, пусть покажет свою крепость.

Он разворачивается и уходит, оставляя меня стоять посреди просторной гостиной. Несмотря на внутреннее сопротивление, я начинаю разглядывать интерьер. Квартира очень просторная, дорогая, но без излишеств, в сдержанных тонах. Стена в коридоре имени хозяина квартиры – украшена фотографиями Дорофеева с различных соревнований, на полке стоят трофеи.

И снова всплывает Наташкин голос в голове, восхищающийся его прессом и статусом.

Но я не собираюсь поддаваться этим мыслям. Как ни крути, я здесь по работе. Нужно провести осмотр и составить отчёт.

Дорофеев возвращается с Игорем, который не выглядит сильно впечатлённым моим визитом. Мальчик, сложив руки на груди, стоит рядом с отцом и бросает на меня хмурые взгляды.

– Ну что, показывай свои владения, Игорь, – улыбаюсь ему, стараясь наладить контакт. Подавить вызванный им на прошлом уроке негатив оказалось непросто, но я справилась. Как‑никак, работа у меня такая. Если держать зло и обиду на ученика, то нечего работать в школе. Взрослая из нас двоих я.

Мальчик нехотя кивает и ведёт меня в свою комнату. Она оказывается довольно опрятной, с постелью, заправленной почти идеально, и столом, заваленным тетрадями и учебниками. В углу турник, на полу под ним небольшие гантели, а на небольшом диванчике лежит гитара.

– Всё у тебя тут нормально, – говорю ему, разглядывая комнату. – Как с уроками справляешься?

– Да нормально, – отзывается он без особого энтузиазма.

– Музыкой занимаешься? – киваю на гитару.

– Ну типа, – пожимает плечами. – Ходил в музыкалку, но не зашло. Сам немного подбираю песни.

– Отлично, – улыбаюсь ему. – Значит, я знаю, кто на новый год будет участвовать в мероприятии.

– Ой не‑е‑е, – передёргивает плечами. – Я на публику не буду.

– Ладно, – решаю не давить, но галочку себе в голове ставлю. – Вернёмся к этому вопросу позже.

Тем временем Дорофеев продолжает стоять в дверях, наблюдая за нашим разговором с выражением, которое я не могу понять. Смотрит на меня так, что мне хочется застегнуть кофту под самое горло, хотя она у меня и так достаточно закрытая, а сверху ещё какой‑нибудь старушечий платок набросить.

Я делаю несколько записей в своём блокноте, подмечая, что в комнате всё чисто и опрятно. Когда я заканчиваю, чувствую, как за спиной начинает нарастать напряжение. Дорофеев словно ждёт чего‑то.

– Ну, кажется, всё ясно, – говорю, убирая блокнот в сумку. – Спасибо за гостеприимство.

– Не за что, – отвечает он с лёгкой усмешкой. – Может, чайку напоследок?

Я вздыхаю, понимая, что сейчас главное – не попасться на удочку его провокаций.

– Спасибо, но мне надо идти, – говорю максимально ровно, потому что знаю, что Дорофеев зацепится за любой виток в моей интонации и потом отыграет этим в мою сторону.

– Слушай, Любовь Андреевна, ну я серьёзно, – идёт рядом, когда я выхожу из комнаты Игоря и иду к двери и своим туфлям. – Там в клубе… вышло очень некрасиво. Бой – это такой вкачь адреналина в кровь, что крышу просто рвёт. Логика, мозги – отключаются.

Ага, и включается кое‑что другое, похоже.

– А ты была такая красивая. Ну и короче… Ну прости.

Я так старательно ищу внутри опору из своей злости на него, чтобы она меня поддержала и подпитала, но внезапно не нахожу. Его слова звучат… искренне. И комплимент, конечно, цепляет девочку внутри меня, заставляя тут же ощутить жар на щеках.

– Я потом… полночи вспоминал, – и пошло подмигивает.

Вот же мать твою, засранец.

– Супер, – складываю руки на груди, потому что понимаю, что ему, видимо, по приколу меня в краску вгонять. – Мечтала узнать, о чём вы там вспоминаете половину ночи, Мирон Максимович.

– Я знал, что тебе интересно, – ухмыляется. – А ты та ещё кошка, да, училка?

Козёл.

Не реагируй, Люба. Не реагируй!

Просто скорее бы свалить отсюда.

– Открывайте, – киваю на замок, вдев ноги в туфли.

Но, кажется, Дорофеев совсем не спешит делать это. Он упирается рукой в косяк двери рядом с моей головой, и я чувствую, как внутри всё превращается в желе. Его запах – свежий, резкий, с нотками ментола, окутывает меня, заставляя сделать глубокий вдох. По плечам бегут мурашки, а вставший в горле комок требует его громко сглотнуть.

– Так что насчёт извинений?

Поднимаю на него глаза. Чувствую себя под нависающим Дорофеевым какой‑то слишком мелкой. Зачем‑то отмечаю про себя, что ресницы у него длинные и тёмные, любая бы девушка за такие лет пять жизни отдала.

– При одном условии, – снова складываю руки на груди в попытке как‑то от него отгородиться.

– М? – он вопросительно вскидывает брови, но отходить так, похоже, и не собирается.

– Раз уж вы отец ученика нашего класса, да ещё и целый чемпион России по боксу, то придёте на классный час и выступите перед ребятами.

– Зачем это? – он тут же меняется в лице.

– Неделя здорового образа жизни. Спорт это же вполне себе ЗОЖ. Вот и расскажете.

– Это обязательно?

– Моё условие для извинений, – выгибаю бровь. Кажется, у нас тут кто‑то боится публичных выступлений. Упс.

Дорофеев вздыхает и морщится. Ну и руку, наконец, убирает.

– По‑другому ты, Кошка, дуться не перестанешь, да?

– Именно.