Училка и Чемпион

Так и представляю его жалобу директору: «Ваша неадекватная биологичка швырнула в меня – отца‑одиночку трудного ребёнка, учебником! Что тут в вашей школе творится?!»

И всё равно всем будет, что сначала он принял меня за проститутку, потом пытался откупиться деньгами, решил, что может учить меня, как мне делать свою работу, а потом ещё и хамить, называя Кисулей.

– Хороший бросок, кстати, Любовь Андреевна, – ухмыляется и вертит учебник в руках. – Чёткий, целенаправленный, мощный и скоординированный. Вы, случаем, вечерами не тренируетесь?

– А как же? – я вся горю от злости, пульс явно превышает норму, но этот гад настолько спокоен, что даже обидно становится. – Каждый вечер минимум десять бросков учебником. Желательно в чью‑нибудь наглую морду.

– Хорошие навыки надо развивать, – он вот‑вот заржёт в полную глотку. – Приходи ко мне в зал – поработаем над твоим броском.

Мне просто нужно перестать реагировать. Он же провоцирует.

Вопросы к его сыну отпадают сами собой, ведь видно, кто его воспитывает. Ещё и без матери.

– При случае воспользуюсь вашим предложением, – отвечаю ему максимально спокойно и выдержано. – Это всё, Мирон Максимович? Или могу ещё чем‑то помочь?

Орангутанг прищуривается, вцепляясь взглядом, словно клещ. Я же выдерживаю его без эмоций. Хотя это стоит больших трудов, когда этот его взгляд липко, словно слайм, сползает по мне, задерживаясь сначала на губах, а потом и на груди.

– Не буду вас задерживать, если вопросов больше нет, – переминаюсь с ноги на ногу, не выдержав статичной позы.

– Окей, – улыбается уголками губ, вернув свой взгляд к моему лицу. От блеска в его глазах, азартного огня, горящего в них, мне хочется сорваться и бежать как можно быстрее. Чувствую себя мышью, зажатой в угол большим, уверенным в себе котом. – На сегодня, пожалуй, закончим.

Навсегда, пожалуй, закончим, господин орангутанг неотёсанный.

– Всего доброго, – рисую подчёркнуто неискреннюю елейную улыбку и киваю на дверь.

– И тебе не хворать, – подмигивает и наконец удаляется.

 

9

 

Ну наконец‑то! Свалил!

С трудом выдержав хотя бы полминуты, бросаюсь к двери и дрожащими руками закрываю её на замок изнутри, а потом настежь распахиваю все четыре окна. Ощущение, что этот тип своей подавляющей энергетикой высосал весь воздух в кабинете, и мне нечем дышать. Сердце в груди лупит ощутимо громко, отдаваясь в горле, в пальцах тремор, в животе вообще непонятная пустота.

Достаю из пакета бутылку с водой, о которой забыла и так и не прикоснулась за весь день, открываю крышку и, игнорируя стакан, прямо с горлышка залпом выпиваю почти половину.

Я‑то всего один предмет у шестого «В» преподаю, а представляю, как эта семейка Дорофеевых достанет бедную Зою Михайловну.

Закрутив крышку на бутылке, выдыхаю. Пора собираться домой, всё равно нервная система взвинчена и не получится сосредоточиться на проверке работ. У меня завтра уроки начинаются с третьего, лучше приду пораньше и всё проверю.

Закидываю в сумочку блокнот, забираю зонт, закрываю все окна и выхожу. Но едва успеваю спуститься на первый этаж, как меня окликает Ольга Матвеевна – наша завуч по воспитательной работе.

– Любовь Андреевна! Вы уже уходите?

Этот замечательный тон с акцентом на «уже» – будто я решила с уроков сбежать. Почему некоторые коллеги считают, что чем дольше мы сидим в школе, тем качественней и усерднее работаем?

– Да, уже собралась.

– Задержитесь на минутку. Директор просит вас зайти. Я писала вам в ватсап, но, смотрю, вы не прочитали.

И снова укор. Телефон у меня на беззвучном. Но по мнению нашей администрации, все должны быть ежесекундно на связи. Я как‑то ушла дома в уборную без телефона, а по‑старому – с книгой, так за эти десять минут у меня было три пропущенных: один от родителей и два от завуча. Потом ещё взбучку получила.

– Сейчас поднимусь.

Завуч возвращается к себе в кабинет, не раскрывая причин вызова к директору, хотя, как мне кажется, она в курсе. Но да ладно, сейчас сама узнаю.

– Вызывали? – стучусь и потом, получив приглашение, заглядываю в кабинет директора.

– И снова здравствуйте, – улыбается Марина Владимировна. Она уже отставила туфли на высоком каблуке в сторону, переобулась в тапочки и как раз поливает фикус, не доверяя это важное дело секретарше. – Любовь Андреевна, заберите у меня на столе папочку с личным делом вашего нового ученика.

– Оу, у меня новенький? – с интересом подхватываю папку. Только бы не такой, как этот Дорофеев.

– Да, мы с Ольгой Матвеевной посоветовались и решили перевести к вам в шестой «А» Дорофеева Игоря.

– Как? – выдыхаю сдавленно.

Шок!

Только не это!

– Ну давайте уже пожалеем Зою Михайловну, – поворачивается ко мне, отрываясь от любимого фикуса. – У неё не класс, а взрывоопасная смесь. Она у меня в кабинете в день раза по три. А вы вроде бы с отцом Дорофеева общий язык нашли. Он мне так сказал после беседы с вами. Выглядел спокойным и удовлетворённым.

– Марина Владимировна, а может в «Г» его? Или в «Б»? Там классные руководители поопытнее, – предпринимаю попытку спастись.

– Вы тоже вполне профессиональны, Любовь Андреевна, несмотря на небольшой стаж. Поверьте, у вас отлично получится наладить отношение и с ребёнком, и с его отцом. Я в вас верю, дорогая.

Обалдеть просто.

«Наладить отношения».

Вот только я в себя как‑то совсем не верю.

Капец мне с этой семейкой.

 

10

 

– И вот это возьмите, Любовь Андреевна. И это тоже. Посмотрите – проанализируете.

Тамара Степановна – наш социальный педагог и гроза всех малолетних курильщиков, скидывает на мою флешку, воткнутую в её компьютер, нужные документы.