Уязвимость

Как бы я не пыталась отстаивать свою точку зрения, его слова имеют рациональное зерно, а аргументы разбивают в прах все мои фантазии.

– Это не так легко, – отвечаю я после затянувшейся паузы, – Есть много нюансов, которые нужно учесть, чтобы желание исполнилось.

Останавливаю свою речь, потому что взгляд Нейта становится тяжело выносить. Будто я пытаюсь убедить его в том, что земля плоская. Неужели я ему настолько не нравлюсь? Чувствую ауру неприязни с его стороны. Он даже не понял бы, что это значит, скажи я это вслух. Решаю закончить тему эзотерики, чтобы не портить настроение осуждением Вебстера. Мне тяжело выносить чувство, когда кто‑то не поддерживает меня в каком‑либо вопросе. Обычно люди стараются не выражаться так категорично как Нейт, но его никто не учил тактичности.

Мы продолжаем бродить по узким улицам Милана, и каждый поворот открывает передо мной новую страницу этого живописного города. Воздух наполнен сладким ароматом итальянского кофе, который, кажется, танцует в вальсе с запахом свежей выпечки из близлежащих пекарен.

Небольшая улочка, по которой мы идем, украшена зданиями с богатым фасадом, стены которых дополнены статуями и рельефами. Дух старины пронизывает каждый камень, и я ощущаю себя частью этого древнего пространства безвременной .

Внезапно мой взгляд останавливается на сцене, такой обыденной, но необыкновенно милой: мужчина, сопровождаемый тремя собаками, пересекает дорогу. Как будто ведомые невидимой связью, псы движутся с удивительной синхронностью, словно три белых облака, которые ветер случайно принес на улицы Милана. Зеленый мопед, припаркованный неподалеку, дополняет этот урбанистический пейзаж, напоминая мне о том, что прошлое и настоящее здесь сплетены воедино.

Я впитываю в себя этот момент. Стараюсь запомнить каждый звук, каждый запах этой улицы, и знаю, что эти воспоминания останутся со мной навсегда, как нежный отпечаток на страницах моей души. Мы продолжаем наш путь, и я с нетерпением жду новых открытий, которые подарит мне этот город.

Слева от меня возвышаются здания, окрашенные в пастельные тона: бледно‑желтые, серые, теплые бежевые, как старинные страницы книг; каждая балконная решетка и оконный проем, как заголовки неизвестных глав. На первых этажах раскинулись магазины, притягивая взгляды своими витринами, где изящно выставлены товары, словно экспонаты в музее.

Прямо передо мной, словно живописный акцент на холсте городской сцены, припаркован маленький красный грузовичок. Его яркость настолько неожиданна, что кажется, будто он только что спустился с картин художника‑импрессиониста, готовый в любой момент снова тронуться в путь. Задняя его часть открыта, и из нее, словно из сундука с сокровищами, выпирают цветочные горшки, зелень растений разбегается во все стороны, как пышные юбки танцовщиц.

Рядом с грузовичком, на тротуаре, устроен небольшой прилавок, где на деревянной тележке выставлены горшки с зелеными растениями. Они напоминают мне о тихих оазисах среди городской суеты, приглашая остановиться и вдохнуть аромат живой природы.

Нэйтан, идущий рядом, делится историями о городе, но я на мгновение отстраняюсь от его рассказов, погружаясь в этот момент. Милан предстает передо мной, как живое полотно, сочетающее в себе старину и современность, простоту и изысканность.

Мой взгляд впивается в городской пейзаж, я словно художник, ищущий вдохновение в капризах осеннего леса. Подобно тому, как природа раздевает деревья перед зимним сном, так и эти здания кажутся мне ожившими сказочными существами. Один фасад, покрытый вьющимся растением, цвет которого мягко переходит от зеленого к красному, словно румянец на щеках девушки в холодный день. Рядом стоит его сосед, окрашенный в теплый желтый оттенок.

Окна, украшенные утонченной решеткой, словно глаза старинных домов загадочно следят за мной, а каменная скульптура на переднем плане покоится в тишине сада, будто мудрец, вечно погруженный в свои размышления. Нейт заметив мой восторг, улыбается.

* * *

Наконец, мы добираемся до соборной площади. Я стою перед входом в великолепный собор Дуомо, потрясенная его красотой. Ощущение, что его шпили стягивают облака, а стены уносятся в небо, заставляет мое сердце замирать. Прикоснувшись к своему телефону, я понимаю, что не смогу передать эту величественность через камеру.

– Не могу поверить, что я здесь, – шепчу я, оглядывая фасад собора, украшенный восхитительными мозаиками, изображающими сцены из Библии. Меня охватывает чувство благоговения и трепета перед мощью истории собора.

– Дальше будет ещё интереснее, – слышу я голос сзади. Поворачиваясь, я вижу Нейта, сияющего от энтузиазма. Он выглядит невероятно привлекательным, его глаза сияют на фоне этого архитектурного шедевра. Я чувствую смесь радости и страха, когда вижу его улыбку.

– Что ещё у тебя в запасе? – спрашиваю я, нервно и нерешительно смеясь.

– Пойдём, – отвечает Нейт, улыбаясь.

Горячая волна поднимается во мне, когда он так смотрит. Задерживая дыхание, я понимаю, что мои мысли спутаны, мой разум не функционирует.

Он поворачивается и ведет меня вперед, взбираясь по витым лестницам, петляющим вверх к крыше собора. Величественный вид и окружающая природа поглощают меня. Находясь здесь, я ощущаю близость и энергию истории внутри себя.

– Взгляни на вид, – говорит Нейт, оглядываясь.

Мои мысли сливаются с его словами. Мне хотелось бы быть здесь с моим парнем, поделиться этими впечатлениями, ощутить все эти эмоции вместе. Но вместо этого стою рядом с его другом, открывая Милан вместе с Нейтом.

– Очаровательно, – шепчу я, отводя взгляд от панорамы города, чтобы взглянуть в его глаза. Я признаю, что его присутствие оказывает на меня сильное влияние, я чувствую, что притягиваюсь к нему.

– Знал, что ты оценишь, – его голос становится нежнее, как будто он признает, что между нами происходит что‑то большее.

Мы стоим на крыше Дуомо, встречая этот особенный момент. Я понимаю, что рядом с Нейтом я чувствую себя ближе к самой себе, ближе к тому, кем я хочу быть. И эта мысль запутывает меня еще больше. Взгляд Вебстера устремлен вдаль, туда, где небо сливается с крышами города.

Мягкий свет сумерек озаряет золотистым сиянием камни и шпили, которые возвышаются, как застывшие в воздухе ноты музыкальной мелодии. Подо мной, как живая шахматная доска, расстилается площадь, оживлённая мельканием людей и транспорта – они кажутся такими маленькими, словно игрушки в руках гиганта.

Изысканные шпили Дуомо тянутся к небу. Они возвышаются, словно лес из мрамора, в котором каждая ветвь, каждый листок высечен с божественной точностью. Солнце, едва коснувшись их вершин, играет на резьбе, заставляя камень искриться.

Через ажурное кружево каменных узоров острые линии готического собора обрамляют картину, придают ей торжественность и величие. Свет играет на камне, создавая иллюзию движения. Вдали от города мерцает легкий силуэт гор, словно дымка, придающая глубину этому искусственному ландшафту.