В моем счастье прошу винить амнезию
Первым делом я засунулась в овощную лавку у самого входа на рыночную площадь. Ведь, по словам свекрови, меня отправили сюда за продуктами. Если я закупалась здесь постоянно, то должна была знать всех продавцов, и они меня тоже. Открытые лотки я оставила на закуску, возле них камер не было. А мне нужны были камеры. Ифрит всех подери, откуда я об этом знаю?!
– Камеры? Да я вас и без камеры вспомнил бы! Вы вчера были такая непривычная, яркая, в шароварах…
– А обычно не яркая? – совершенно спокойно поинтересовалась я, внимательно изучая магазин. Полки, корзинки, столы с ящиками… и никаких всплесков воспоминаний!
– Что вы, госпожа! – тут же пошел на попятную торговец. Добродушный старичок испытывал ко мне явную симпатию и очень смутился, когда подумал, что обидел. Наверное, я тут раньше часто закупалась. – Просто обычно вы в платьях, вот как сейчас, а вчера были в шароварах. Я б вас и не заметил, если бы в это время на улицу не вышел. И поздоровались вы так, словно меня впервые увидели. Как будто у вас уже тогда память отшибло. Я вам про свежий кизил и хороший, рамашанский рис у свояка, а вы лишь кивнули и дальше побежали.
– Угу. А обычно меня свежий кизил интересует? – Вот не знаю даже, кому я его покупала. Но точно не себе. Потому что мне кизил не нравится – ни свежий, ни сушенный.
– А как же! Для мадам Лунар всегда брали!
Ага, то есть он меня действительно хорошо знает. И мою семейку. Возьмем на заметку.
Поболтав с милым старичком, я направилась к следующему магазинчику – уж больно вкусно оттуда пахло выпечкой. Но на мою просьбу посмотреть вчерашние записи с видеокамеры продавец отреагировал возмущенным бурчанием.
– Да что ж вам та запись как медом намазанная? А удостоверение у вас есть? Вот тот господин, что приходил утром, удостоверение показывал!
– О, у меня тоже есть чем вас порадовать, – улыбнулась я, понимая, что из глубин памяти явственно всплывает способ, каким надо с такими торгашами разговаривать. Откуда он там взялся, выясню потом. – Мне кофе и вон ту пышную булочку… за тройную цену.
После упоминания о тройной цене торговец сразу оживился. Поэтому через несколько минут мне включили запись, на которой вылитая я, уже в платье, очень похожем на то, в котором меня вчера нашли, делаю заказ. Кстати, через плечо у меня висит вчерашняя сумка. И сегодня тоже. Потому что других не нашла.
Допив кофе, несколько озадаченная, я отправилась дальше. Резкая смена шаровар на платье меня немного беспокоила. И отсутствие интереса к кизилу тоже. Кстати, по словам продавца, обычно я брала к кофе пирог с финиками, и с аппетитом его съедала. Вот только финик – моя самая нелюбимая начинка, слишком сладкая. Зачем же я себя мучила каждый раз?
Тут я увидела лавку поношенного платья и ломанулась к нему. Такие магазинчики просто увешаны камерами… Ифрит знает, откуда мне это известно!
– О да! Вы вчера у нас были, хотите запись посмотреть? – Девушка за стойкой была рада мне помочь за небольшие чаевые. – А вы знаете, что вами красивый мужчина из полиции интересуется? Он утром сегодня к нам заглядывал…
Чтоб его гурии утащили, полицейского красавца! Но вслух я этого говорить, конечно, не стала. И с благодарностью уселась в кресло – смотреть запись.
– Платье позапрошлогодней коллекции, конечно, – комментировала рядом со мной продавщица. Пока я с удивлением изучала себя… вроде бы себя, но в шароварах, уверенную, стремительную, целенаправленно рванувшую к этому платью, так похожему на то, в котором меня нашли.
Вроде бы теперь можно было объяснить, почему кофе я вчера покупала одетая уже как приличная женщина. Просто решила вернуться и подкрепиться. Только время не совпадало. Платье я купила позже, после кофе.
Кстати, сумочку я купила тут же. Схватила, покрутила в руках, рассмеялась чему‑то…
– А потом вы спросили про туалетную комнату и направились в нее, – продавщица щебетала, блестя глазами от возбуждения. Кажется, ей очень скучно было в лавке с брендовыми, все еще не очень дешевыми, хотя и ношеными вещами. И это происшествие заметно скрасило ожидание клиентов. – Видите?
Да, я все видела. И как вошла в туалет, и как почти сразу же появилась в дверях магазина в том же платье, с той же сумкой через плечо!
– Тот красивый полицейский тоже очень удивился, – прокомментировала мое изумление продавщица. – Смотрите, вы снова идете в туалетную комнату!
Именно так: я опять зашла в туалет… и почти сразу вышла! А потом, через минуту, снова вышла…
Уф‑ф! Интересный фокус!
– Ловко вы, да? А я в тот день с парнем поругалась и даже внимания на ваше раздвоение не обратила. Вот полицейский был очень озадачен. Он, кстати, оставил мне свой номер. Хотите, я вам его дам?
– Хочу!
Пусть даст, а я подумаю, воспользоваться или нет. Люблю, когда есть выбор.
Глава 10
Из лавки ношеного платья я выбралась озадаченная. Упоминание о раздвоении назойливо жужжало в голове, но именно голова и не давала мне сконцентрироваться на этой мысли, настойчиво и очень болезненно выбивая ее молоточками.
Жаль, на камерах не было видно, куда я пошла из этой лавки дальше. Но логика намекала, что двигаться нужно в ту сторону, где меня ударило сторожевым артефактом. В больнице даже подсказали, что нашли меня на задворках, поблизости от лавки травницы – где‑то между зеленщиком, торгующим по дешевке овощами не первой свежести, и целым рядом открытых лотков со всякой всячиной.
Я почти добралась до нужного поворота и притормозила у входа в узкий переулок. В памяти что‑то смутно шевельнулось – кажется, это место мне действительно знакомо. И отчего‑то я опасаюсь просто так войти в полутьму, хотя другие люди то и дело шмыгают по этому переулку туда‑сюда. Подозрительные такие люди.
Я собралась с духом и уже сделала первый шаг в нужном направлении, как вдруг меня схватили за локоть и резко дернули в сторону.
– Рехнулась?! – Высунувшийся из табачного ларька парень, тощий и какой‑то линяло‑неприметный, до боли сдавил мою руку и снова резко дернул, затаскивая за свой ларек. – Какого ифрита ты приперлась сюда второй раз?! Хочешь, чтобы твою рожу точно засекли, а мне оторвали яйца?!
– То есть ты видел, что вчера со мной случилось? – Я сама от себя не ожидала ни спокойного тона, ни ловкого движения, которым высвободилась из захвата.
– Да зачем ты мне сдалась! – Парень продолжал шипеть и оглядываться, но лапать больше не пытался. – Вали давай и своему мужику скажи, чтобы не лез! Расспрашивает, вынюхивает, все наши шерсть дыбом уже подняли. Совсем дурак, не понимает, что нужная рыба залегла на дно?!
– Видимо нет. – Отступила на полшага. Удивительно, но я будто знала, что надо говорить и делать. Вот только откуда?! – Ты тоже не высовывайся. И ко мне не лезь. Нужен будешь – найду. Пока!
