В объятиях некроманта

– Какого хрена всё в грязи?

– Слуги все поувольнялись.

– Клининг?

– Они отказываются ехать. Говорят, отсюда веет плохой аурой.

– Не плохой, а аурой смерти. А им платят за ауру или за чистый дом?

– Эм. Не знаю, что ответить.

– Найти того, кто сможет всё привести в порядок. Мы зарастём в грязи, если никто не будет убираться. Дай больше денег. Не знаю… реши как‑то эту проблему.

– Как скажете, господин Морфэйн.

Позавтракав, я вскочил на свой мотоцикл и рванул в поместье Витлайнов. Сейчас по‑быстрому проведём инициацию и я даже успею на работу.

Интересно, у этих жизнелюбивых магов будет кофе? Вот он бы меня сто процентов воскресил.

Я въехал в шикарные ворота. Сад ухожен. Не то что мой, заросший и пугающий. Меня провели в чистый и просторный холл. Там уже стояла арка для ритуала и стекались все члены семьи Витлайнов. На лицах недовольство. Конечно. Я тоже не в восторге от происходящего.

Только Мишель светилась. И это понятно. Теперь можно будет официально сколько угодно скакать на моём члене, не боясь осуждения строгих родителей.

На ней сегодня лёгкое белое платье до колен. Жемчужное ожерелье. Она – олицетворение самой невинности. Даже и не скажешь, что несколько часов назад стонала от оргазмов. Сумасшедшая девица. Я обращался с ней ужасно, но она всё равно продолжала приходить. Всё‑таки двадцатилетние девчонки излишне сентиментальны. Им кажется, что плохие парни – это романтично. И они обязательно их исправят, вот только надо поднажать.

В целом мне плевать на Мишель и её планы на меня. Она нужна для другого.

– Макс. Мы рады видеть вас в нашем доме, – подошла ко мне мама девушки и протянула руку, которую я не пожал.

Всё так наиграно. Если очистить речь до правды, Мелоди Витлайн бы меня прокляла.

– Максимилиан. Прошу, называйте меня так.

– Простите, – сконфузилась она, убрав ладонь.

– И давайте без лицемерия и пафоса. Мы все знаем, что здесь происходит. Пусть Мишель уже пройдёт через чёртову арку, и я её заберу. Времени, знаете ли, нет на реверансы.

– Конечно, – промямлила женщина и махнула головой дочери.

Мы подошли к арке, я порезал руку и окропил белые цветы кровью, девушка же шагнула сквозь неё.

Ничего не произошло и все в ступоре замерли на несколько мгновений, а потом начали осматривать артефакт.

– Сломалась, что ли? – бубнил глава семейства.

Действительно. Что за чёрт? Ведь все условия соблюдены: Мишель двадцать, она Витлайн, а арка не пашет.

Мишель снова прошла и ещё раз. Её мать забегала туда‑сюда, начала кому‑то звонить, чтобы прислали замену. Видимо, на другом конце стали спорить, что всё в рабочем состоянии.

Я усмехнулся про себя. Вся эта суета не из‑за того, что они хотят побыстрее выдать дочурку замуж, а потому что им придёт охренительный штраф за нарушение постановления суда.

Вторая сестра, Лолита, такая же темноволосая красотка, скучала на кресле, попивая кофе. Но её мы проверить на совместимость со мной не могли. Только на следующий год, когда ей стукнет двадцать.

Началась какая‑то суматоха. Мишель ходила и выходила из арки, нервно теребила подол. Отец осматривал артефакт и предлагал мне ещё раз забрызгать его кровью, мать договаривалась о новой арке. Но там что‑то шло не по плану и меня это напрягало.

Наконец, бросив телефон на стол, Мелоди подошла к Мишель и что‑то громко зашептала. Я слышал лишь обрывки.

– …девственница? Они сказали… – дальше не было не разобрать.

– Конечно, мам! – нагло соврала девушка, при этом обильно краснея.

– Поклянись!

– Да отстань! – Мишель вырвала руку из цепкого захвата и боязливо переводила взгляд то на меня, то на мать, то на Лолиту.

Но на сестру смотрела более раздражительно. Резко выпучила глаза, а та просто виновато пожала плечами.

Не знаю, что между ними всеми происходило, было больше похоже на глобальный заговор. Меня это совершенно не интересовало. Одно бесило – ещё год ждать. Из‑за нетерпеливой девки теперь я снова балансировал на грани. Попробую тогда на следующий год с Лолитой.

Мелоди обернулась ко мне и натянуто оскалилась:

– Не волнуйтесь, Макс… имилиан. Сказали, будет на неделе. Тогда всё и решится!

Я глубоко всосал воздух через зубы, понимая, что просрал свой шанс. Если я правильно понял, на Лолиту надо повесить железные трусы, чтобы никто даже не подумал к ней приближаться. Это напрягало больше всего. Кажется, семейка Витлайнов делала всё, чтобы отравить мне жизнь. А может, это их хитрый план?

Я уже развернулся и направился к выходу, как вдруг мимо меня в комнату прошла невзрачная девица, задев плечом. Мы с ней переглянулись и она, не смотря вперёд, просто споткнулась о порожек и полетела. Аккурат через арку.

А дальше случилось то, что заставило нас снова застыть. Все цветы вспыхнули ярким светом, а вверх поднялась блестящая пыльца. Она ручейком достигла моего запястья, а потом запястья распластавшейся на полу девчонки.

– Нет! Нет! Нет! – привёл нас всех в чувство истошный вопль Мишель. – Это не может быть правдой. Арка сломана. Мама! Снова звони артефакторам!

– Дорогая… но.

– Я сама! – Девушка злобно выхватила у Мелоди телефон и начала судорожно набирать.

– Это кто? – полностью развернулся я к незнакомке.

Неотрывно смотрел на неё, изучал.

– Да это… племянница наша. Тоже Витлайн… Агнесс. Только сирота она. Дочь покойного брата мужа… Да вы не обращайте внимания. На следующей неделе…

Ох, сколько же облегчения сейчас было в её голосе. Кажется, девчонку в доме не жаловали.

Я оборвал женщину жестом, показав запястье, на котором красовалась очередная татуировка. Только уже брачная. Немой вопрос повис в воздухе.

Девушка тем временем встала на ноги, подняла разбросанные книги, положила их на столик и поправила очки. Она совсем не походила на сестёр. Никакой грации. Светлые волосы связаны в неказистый пучок. Личико симпатичное, но не в моём вкусе. Я любил роковых красоток, а эта явно к ним никакого отношения не имела – не мой тип. Да и одета в джинсы и какую‑то мешковатую бесформенную тряпку. Эстетическим вкусом здесь и не пахло. Её зелёные глаза непонимающе бегали от меня до татуировки.

– А что, собственно…

– Молчи, Агнесс, – зашипела старшая Витлайн.

– Как нельзя отменить! – доносились издалека крики Мишель. – Невозможно. Вы понимаете…