В тени пирамид
– Все его манатки валялись в коробке, что под кроватью стояла. Вон она – теперь у стены. Я когда у него полы мыла, то вытаскивала её. Раньше там пачка писем лежала, а теперь их нет. А на буфете он держал записную книжку, у неё листы через верх открывались… Запамятовала, как её величать.
– Блокнот?
– Во‑во! Я его тоже не вижу…
Клим осмотрел буфет, а потом открыл нижние ящики. В одном из них лежало чистое глаженное мужское исподнее.
– Это чьё? – спросил Ардашев.
– Ой, простите, забыла убрать и выбросить. Это ещё от покойника осталось, – засуетилась домовладелица, вытаскивая бельё.
Ардашев подошёл к латунному рукомойнику и поднял бронзовый носик, но упало всего несколько капель.
– А вы руки хотели помыть? Так я сейчас воды наберу…
– Нет‑нет, не беспокойтесь, – вытирая ладони белым, квадратами отглаженным платком, ответил Ардашев и тут же спросил: – Помойное ведро давно выносили?
– Так в тот же день, когда покойника обнаружили. Оно переполнено было, и вода на пол через край текла.
– Ясно. А посуду вы перемыли или квартирант?
– Он. Мы даже удивились. Обычно наставит тарелки и стаканы в раковину, тараканов кормит. Я однажды ему высказала, а он в ответ: мол, пусть отмокают, ничего страшного. А тут, видать, решил перед смертью без грехов на тот свет уйти.
– А на столе что было?
– Стакан и бутылка. Их благородие всё забрали.
Ардашев вынул из коробки несколько книг и прочёл:
– «Всадник без головы», роман из Техасской пустыни капитана Майна Рида в двух частях… О! Да тут и «Путеводитель Русского общества пароходства и торговли»[1] за этот год.
– Сударь, вы и книги, и ноты заберёте?
– Да, пожалуй, всё возьму.
– А сколько дадите денег?
– Десять рублей за скрипку и три за книги.
– Нет, так не пойдёт. Продам за пятнадцать.
– Ладно. – Клим полез в карман за бумажником. Но его опередил Папасов, сунувший ассигнации в руку хозяйке так быстро, что Ардашев растерялся.
– Нет уж, Клим Пантелеевич, позвольте это сделать мне. Инструмент подарю сыну, а книги – вам. У меня почти весь переведённый Майн Рид в библиотеке имеется. А скрипка… – Он посмотрел куда‑то в сторону и произнёс с грустью в голосе: – Несчастливцев украл у меня не только рисунок Леонардо, но и спокойствие, позволяющее творить и наслаждаться живописью. Так, может, его скрипка поможет мне вновь обрести счастье?
– Вон оно чё… – смутилась мещанка, – вы никакие не полицейские, а те господа, которых мой квартирант обворовал, да? Вы уж простите меня, дуру старую, что разболталась ненароком.
– Ничего‑ничего, – выговорил Папасов и, взяв скрипку, собрался уже уходить, но в этот момент Ардашев, указывая на стол, обратился к хозяйке:
– Эта та самая чернильница, которой пользовался покойный?
– Она и есть.
– А чем он писал?
Баба вынула из буфета простое перо с деревянной красной ручкой‑стилом, таковые обычно находятся в почтовых отделениях, и сказала:
– Да вот оно. И господин следователь тоже им работал, когда нас допрашивал.
– А чего ж не своим?
– Откуда мне знать? Не схотел, значит.
– Сколько с меня за перо?
– Нисколько.
– Тогда уж и чернильницу возьму вместе с коробкой.
– И её забирайте, – махнула рукой домовладелица.
Ардашев поставил внутрь картонного вместилища купленные предметы и зашагал на выход. Уже на улице он спросил:
– Николай Христофорович, а не могли бы вы раздобыть протокол осмотра трупа Несчастливцева и предсмертную записку?
– Попробую. А зачем?
– Кроме смычка, лежавшего неправильно в кофре, могут появиться и другие свидетельства того, что музыкант ушёл в мир иной не по своей воле. А записка, как и заключение прозектора, очень важные элементы в цепи доказательств.
– А про смычок сказать ему?
– Для следователя моя фамилия как кошачий вой для сторожевого пса. Пока о скрипке говорить не стоит. Попросите у него лишь копию осмотра трупа Несчастливцева и предсмертное послание. Пообещайте вернуть через час‑два. Мне бы только одним глазом взглянуть на эти две бумаги. Если позволите, все выводы я изложу вам завтра часов этак в десять.
– Буду ждать с нетерпением. Славин, думаю, мне не откажет. А вас довезти домой?
– Да, но сначала мы остановимся на Николаевском, у магазина фотопринадлежностей. Мне надобно купить некоторые химикаты.
– Никифор, трогай. Слышал, куда ехать?
– Да, барин.
Рессорный экипаж, запряжённый парой сильных молодых лошадок, вновь застучал металлическими колёсами по мостовым Ставрополя.
[1] Русское общество пароходства и торговли основано 3 августа 1856 г. (даты в романе приводятся по старому стилю).
