В тени пирамид
– Фауст? – невольно вопросил Клим.
– А что вас удивляет? Великий Гёте прославил имя, которое по‑латыни означает всего лишь «счастливый» или «удачливый».
– Ардашев Клим Пантелеевич, только что окончил факультет восточных языков Императорского университета, – рекомендовался Клим и протянул руку.
– Весьма‑весьма! – отвечая на рукопожатие, восхищённо выговорил художник и вопросил: – И какими же языками вы владеете?
– Турецкий, арабский, персидский, французский, английский и немецкий – эти я знаю в совершенстве, но есть ещё несколько других языков, на которых я читаю вполне сносно, но изъясняюсь как ребёнок.
– А что вас привело сюда? Ведь наверняка вы уже здесь были, если четыре года посещали Императорский университет?
– Вы правы. Был, и не раз. Но я получил назначение на службу в российское генеральное консульство в Каире и решил освежить знания перед поездкой, чтобы не прослыть невеждой, когда прибуду в эту страну. Человеческая память требует постоянной тренировки… А в университете я учился три года. Два месяца назад меня вызвали телеграммой в столицу и поставили перед дилеммой: либо я за семь недель самостоятельно прохожу программу четвёртого курса и, сдав экстерном государственные экзамены, уезжаю в Каир драгоманом, либо учусь ещё год и дожидаюсь свободного места в дипломатическом представительстве. А ждать, знаете ли, можно годами. Вот я и решил рискнуть. Терять мне было нечего. Но повезло, – Ардашев посветлел лицом и, указывая на всё то же изваяние, добавил: – Отличительной особенностью этого изображения Аменхотепа Третьего является виртуозная техника мастера, передавшая мимику каменного изваяния, – губы, искривлённые в лёгкой, слегка ироничной улыбке.
– Браво! Браво! – воскликнул Сарновский и вдруг погрустнел. – А вот у меня нет никакой определённости. Я торчу здесь уже третий день, делая эскизы всех этих скарабеев[1], ушебти[2] и саркофагов с одной лишь целью – убедить господина Батищева взять меня в качестве рисовальщика в археологическую экспедицию в долину Нила. Нас три кандидата, и кого он выберет – неизвестно. А посмотреть эту прекрасную и древнюю страну за казённый счёт – счастье, да вот кому оно улыбнётся – большой вопрос.
– А кто этот Батищев?
– Максимилиан Андреевич – наследник огромного состояния, позволяющего ему путешествовать в Страну фараонов столько раз, сколько заблагорассудится. Он собрал и продолжает пополнять богатейшую личную коллекцию египетских древностей. А почему бы и нет, если средства позволяют? К тому же это отличное вложение денег. Конечно, кое‑что он иногда подкидывает Эрмитажу, но это сущие крохи. Как бы там ни было, но за это его и приняли на службу в храм искусств, истории и науки. Здесь он ведёт каталоги, заведует реставрацией и пишет научные статьи по древнеегипетской истории. Да и на поездки ему теперь тратиться не нужно. Его вояжи оплачивает государство, а ему лишь остаётся вести раскопки и скупать у гафиров[3] и разного рода пронырливых египетских дельцов ценные предметы. Максимилиан Андреевич прекрасно понимает язык пирамид и древних папирусов. Благодаря этому он весьма точно определяет ценность артефактов и потому не стесняется перепродавать втридорога то, что недостойно входить ни в его коллекцию, ни в собрание Эрмитажа.
– Никогда бы не подумал, что в России так много любителей старины.
– В том‑то и дело, что богатых пруд пруди, а настоящих знатоков Египта – единицы. Каждый нувориш хочет иметь в своём кабинете какую‑нибудь древнеегипетскую диковинку, чтобы похвастаться перед приятелями. Естественно, все обращаются к Максимилиану Андреевичу, и тот неплохо на этом наживается.
– Тут, наверное, целый тайный мир?
– Совершенно верно. Но не буду мешать вашему созерцанию. Продолжайте осмотр, а я примусь за рисунки.
– Желаю вам победить конкурентов и отправиться в Египет, – сказал на прощание Ардашев.
– И вам всего доброго!
Клим обошёл все залы и вскоре покинул Эрмитаж. Уже сидя в конке, он пытался понять, почему именно его, ещё не окончившего четвёртый курс, рекомендовали на вакантное место дипломатического драгомана в Каире. Вероятно, основную роль сыграли письменные благодарности, направленные в университет от полицейских, судебных следователей и прокуроров за раскрытие сложных преступлений. За эти три года ему удалось отыскать злодеев в Лондоне[4], Ставрополе[5], в Ростове и Нахичевани‑на‑Дону[6], а также в Ораниенбауме и Казани[7]. «Интересно, неужто и в Египте придётся вновь окунуться в поиски какого‑нибудь супостата?» – мысленно спросил себя Ардашев и улыбнулся, вспоминая брошенную однажды им фразу, что охота на злоумышленника не только бодрит и щекочет нервы, но ещё и развивает логическое мышление. «Что ж, собеседование в МИДе я прошёл, назначение, командировочные и подъёмные получил. Мундиры пошиты, шпага куплена, и завтра я сяду на поезд и через два дня доберусь до станции Невинномысская, а уже оттуда на дилижансе – домой, в Ставрополь. До отъезда в Одессу у меня будет семь дней. Целая неделя в родном городе! Что может быть лучше?»
Глава 3
Кража
[1] Жук – символ воскресения, бессмертия, один из самых почитаемых символов Древнего Египта. Его изображения встречаются в виде не только ювелирных изделий, но и рисунков на папирусе и украшений саркофагов, барельефов и пр.
[2] Небольшие статуэтки, непременный атрибут многих захоронений. Могут быть изготовлены из бронзы, камня, золота или серебра.
[3] Сторож, охраняющий ценные археологические объекты (некрополи, погребальные камеры, гробницы, усыпальницы и кладбища).
[4] Об этом читайте роман «Убийство под Темзой».
[5] Об этом читайте роман «Слепой поводырь».
[6] Об этом читайте роман «Чёрный Арагац».
[7] Об этом читайте роман «Двойник с того света».
