Вальс душ
Кончик сигареты краснеет в огоньке зажигалки.
Эжени Толедано – 23 года, голубоглазая, с длинными рыжими волосами – втягивает табачный дым. Она стоит со своим отцом, Рене Толедано, во дворе больницы Института Кюри в Париже, улица Ульм, 26.
Рене 57 лет, он кареглазый, седоватый, с морщинками вокруг глаз.
– Что, собственно, стряслось? – спрашивает она, выдыхая дым.
– По словам пожарных, Мелиссе стало плохо, когда она шла по улице, она упала на тротуар. Пожарных[1] вызвали прохожие. Они привезли ее сюда, в ближайшую больницу, и связались со мной. Я тут же позвонил тебе.
К ним подходит медсестра:
– Мадам Толедано очнулась, можете с ней поговорить.
Мелисса лежит в большой бело‑голубой палате. Несмотря на внезапное резкое падение, силы и энергия ее не покинули. Взгляд сохранил живость. На красивом лице читается беспокойство.
Вокруг нее мигают приборы, провода тянутся к кардиомонитору, в сгиб локтя вставлен катетер капельницы.
При виде родных она выдавливает улыбку:
– Рене… Эжени… Вы здесь…
– Мама…
Мать и дочь обнимаются.
– Как ты себя чувствуешь? – спрашивает Рене.
– Библиотека Акаши…
Мелисса приподнимается на подушках. Ей трудно дается внятная речь. Дочь берет с тумбочки стакан воды и подает матери. Мелисса пьет судорожными глотками.
– Слушайте внимательно… Мне удалось… Я добралась до Большой библиотеки Акаши… И там я… Я увидела… увидела… вероятное будущее. – Ее взгляд твердеет. – Силы мракобесия… они попытаются…
– Успокойся. – Рене берет ее за руку.
Но она его не слушает, ей во что бы то ни стало нужно продолжить свой рассказ.
– В прошлом силы мракобесия уже пытались завладеть миром и поработить нас. Тогда у них не вышло, а сегодня может получиться… Если они победят, то их тень распространится быстрее, сильнее, дальше.
– Мелисса…
– Пятерня Тени… Если эти пять пальцев сумеют объединиться, то получится сжатый кулак…
Мелисса делает еще глоток воды, чтобы смочить голосовые связки.
– Я прочла в Большой библиотеке Акаши… что в пятницу тринадцатого этот кулак нанесет удар… Они посеют хаос и воспользуются неразберихой, чтобы навязать свое владычество. Они выдадут себя совсем не за тех, кем являются. Они начнут здесь, во Франции, в Париже… Как в революцию 1789 года.
– Умоляю, мама, ты…
Мать жестом прерывает дочь:
– …Или как в Сорбонне в 1968‑м. Сыграют на разногласиях. Вызовут пожар. Из небольшого возгорания получится огненный вал, для него не будет преград… Достанется и странам по соседству. Поди потуши местные гражданские войны. Страх, ложь и невежество под управлением Руки Тьмы послужат топливом для этого воспламенения душ. Так начнется… гражданская война… а потом грянет Апокалипсис.
Мелисса вдруг застывает и хватает Эжени за руку.
– Но их можно остановить!
Это уже почти что крик.
– Мама…
– Вы тоже должны образовать пятерню. Это будет не Рука Тьмы, а Рука… Света. Ей тоже придется сжаться в кулак, и кулак этот должен быть так же силен, как и тот… Против тиранов тьмы нужно выставить воинов света… Призвать основополагающие истины на бой с забвением и пропагандой! А иначе восторжествует их вранье, подхваченное и распространяемое недоумками. Так уже не раз бывало…
Она изо всех сил стискивает дочери руку. Эжени чувствует, как вонзаются ногти.
– Приступай к делу, Эжени! В прошлом ты уже проявляла свои таланты. Даже без чужой помощи ты проделала большой путь… Очень большой. Ты уже блистала… Только в этот раз от тебя потребуется больше. Пора пустить в ход всю силу твоей души. И сделать это до наступления рокового дня, до пятницы 13 октября…
Эжени ловит взгляд отца, но тому не по себе, он как будто старается на нее не смотреть.
– Нельзя терять времени. Рене, ты должен поделиться с нашей дочерью нашим тайным знанием. Она готова. Пускай узнает, что такое V.I.E.
– Что еще за V.I.E.?..
Мелисса поворачивается к мужу.
– Расскажи ей все, Рене. Научи ее. Так, чтобы она сама смогла узнать, как силы мракобесия орудовали в былые времена. И сделать вывод, как победить их теперь.
Ее дыхание опять становится прерывистым. Эжени помогает ей опустить голову на подушку. Мелисса набирает в легкие побольше воздуху и говорит:
– Заруби себе на носу, дочка: необходимо понять прошлое, чтобы найти ключи к эффективным действиям в настоящем. Надо остановить первый пожар, с которого начнется Апокалипсис. Это осуществимо. Еще осуществимо… если понять, почему все началось… почему начинается снова…
У нее такой воодушевленный, такой самоуверенный вид, что Рене и Эжени не смеют ее прервать.
– А еще… Последнее, что тебе надо знать, милая. Тебе понадобится любовь. Настоящая любовь. Не банальная, не для самоутверждения, просто чтобы не быть одной. Я говорю о любви к тому, для кого ты предназначена: одного его ты будешь дополнять.
Она смолкает, но совсем ненадолго, чтобы отдышаться.
– Не сомневайся: у тебя обязательно есть на свете родственная душа. Стоит вам найти друг друга, и ты обретешь полноту. После этого твоя способность действовать вырастет вдесятеро. Ты легко узнаешь эту свою… родственную душу, надо всего лишь…
Мелисса Толедано умолкает на полуслове. Глаза закрываются, ее голова клонится на бок.
– Мама!
На экране монитора вытягивается сплошная красная линия. Раздается пронзительный сигнал.
Тут же сбегаются санитары. Эжени и Рене приказано покинуть палату. Стоя в коридоре, отец и дочь слышат голоса врачей и медсестер, вместе старающихся снова запустить сердце Мелиссы.
Возобновляется звук кардиомониторинга, на глазах у растерянных Рене и Эжени Мелиссу куда‑то увозят.
[1] Во Франции существует служба гражданской пожарной охраны: ее подразделения выезжают не только на участки возгорания, но также и на срочные вызовы граждан, фактически выполняя функции неотложной «Скорой помощи», МЧС и других экстренных служб.
