Варяг. Архонт Росский
– Нет! – отрезал ведун. – Я слово сказал. По нему и будет. Жди. Сын родится – за него и отдаришься. И имя сыну дашь по сему клинку: Рогвлад. А я уж так и быть, – Избор хмыкнул, – потерплю до будущей осени. А сейчас вот на этом клинке поклянись, что сделаешь, как сказал.
Ведун, блин. Даже не сомневается. Сын, значит. Рогвлад. Ну да почему нет? Но вслух сказал другое:
– Это мне что ж, теперь его в запасник уложить?
– Дурной совсем! – Ведун сделал попытку дать Сергею подзатыльник, но те времена прошли. Увернулся. – А кто его кровью кормить будет? Бабы твои?
– Поклясться‑то я могу, – сказал Сергей. – Но в бою, знаешь ли, всякое случиться может. И со мной, и с мечом. Даже таким, как этот.
– Вот чтобы не случилось, и поклянись! Удачей своей поклянись. Вложи долю ее в него. Ты его держать станешь, а он – тебя. И когда ты его сыну отдашь, удача твоя той долей к нему перейдет.
– Добро.
Сергей принял меч, прижал ко лбу холодный металл и, глядя в глаза ведуну, медленно и торжественно произнес слова клятвы. Потом, тоже как заведено, коснулся лезвием предплечья, смочив металл каплей собственной крови.
– Вот теперь хорошо, – одобрил Избор. – И особо мне любо, что не боишься, что, отдав меч, сам без удачи останешься.
– А я, старый, глупого не спрашиваю, – усмехнулся Сергей. – Удача – не кошель с монетами. Она – как радость. Поделишься – не убудет. Да и не моя она, сам же знаешь.
– Уж знаю, – ответно ухмыльнулся ведун. – Да не знал, что знаешь ты.
– Теперь знаешь.
Сергей засмеялся. Без причины. И ведун поддержал вороньим своим карканьем. Потом вспомнил:
– Нож! Нож мой не поименовали!
– Твой нож, ты и именуй, – парировал Сергей.
– Дай сюда!
Сергей наклонился, вынул из кармашка в сапоге первый ведунов дар, передал дарителю.
Избор поднес нож к уху, наморщил лоб, прислушиваясь.
– Да ну! Шутишь? – воскликнул он через минуту.
– Что? – заинтересовался Сергей.
Не то чтобы он верил в говорящие клинки… Но верил. Любой настоящий воин верит.
– Щаул[1]. Щаул его зовут.
– Да ладно!
Удивил. Только непонятно кто: ведун или ножик.
– Буду звать тебя Щаул, – сказал Сергей возвращенному оружию последнего шанса. – Не против?
Ножик промолчал.
Значит, быть по сему.
* * *
– Посмотри на меня, муж мой! Разве я не хороша?
– Ты великолепна, – искренне признал Сергей.
После родов Колхульда немного раздалась в бедрах, округлилась, окончательно потеряв угловатость подростка, и, кажется, даже в росте прибавила. Что, в общем, не удивительно в ее годы. Смотреть на нее Сергею было приятно. Возбуждающе.
– Лучше, чем Искора? – Колхульда приподняла отяжелевшие от молока груди.
Вот дурочка.
– Ты моя красавица! Ты моя водимая![2] Кто с тобой сравнится?
Засияла.
– Поэтому ты прогнал ее в Киев?
– Ну почему же прогнал? – Сергей аккуратно положил на ларь вышитую птицами шелковую рубаху. – В Киеве она нам пригодится. Там у меня тоже подворье. Нам. – Он положил руки на белые прямые плечи. Точно подросла супруга. – Нам нужен в Киеве верный человек. А кому мы с тобой можем доверять, если не младшей жене? А здесь она зачем, если есть ты?
– Ага… – Язычок выскользнул, облизнул пухлые губки и спрятался. – Я с хозяйством и сама теперь управлюсь. И возлечь с тобой… Всегда!
Выскользнув из рук, упала на колени…
Ну нет, сапоги Сергей и сам может снять!
– Эй, а меч зачем? – всполошился он.
– Сын! Я хочу сына! – решительно заявила Колхульда, укладывая в изголовье обнаженный франкский клинок.
Избор, зараза!
Хотя какая разница?
– Его зовут Рог Битвы, – сообщил Сергей, сжимая напрягшиеся ягодицы жены. – А это мой рог. Чувствуешь?
Колхульда всхлипнула. Она чувствовала. Обвила руками шею Сергея и повалилась на ложе, на спину, увлекая его за собой и сразу выгибаясь навстречу:
– Быстрее, мой бык!
Но Сергей не торопился. Она была в его власти. Каждый крошечный вздыбившийся волосок на ее предплечьях был его. Чем дольше, чем мучительнее жажда, тем ценнее каждый глоток. И он заставит ее вытерпеть всё.
То медля, то ускоряясь… И застывая, придавливая всем телом, так, что не шевельнуться: только глухо скулить, рычать, всхлипывать, задыхаясь в кольце пальцев на горле…
* * *
– Я… больше… не могу…
[1] Зубоскал, насмешник, тот, кто показывает зубы.
[2] Напомню: водимая жена – старшая.
