Варяг. Архонт Росский
– И сапоги! – влез один из сыновей.
Все семейство бесцеремонно разглядывало странного хузарина.
– Бать, а чо за обереги у него на ножнах? Это у хузар такие?
– Ты! – Палец Клиба нацелился на хузарина. – Ты меня понимаешь?
– Говори, – процедил тот.
– Ты, может, не знаешь: у нас свободными женщинами не торгуют. Ты понял меня? Холопку купить можно, свободную – нельзя! Уразумел?
– Я хочу эту женщину! Я ее куплю!
Упорный, однако.
– Хотеть можно, – терпеливо, тщательно выговаривая слова, проговорил Клиб. – Хоти. Можешь хоть туда в переулок отойти, где никто не видит, и за уд себя подергать. А купить – нет, нельзя.
– Я не понимаю тебя, рус. А ты не понимаешь меня! – заявил хузарин. – Я – Алп‑Барик Езид! – Хузарин полез за пазуху и вынул кошель. Небольшой. Встряхнул. Зазвенело. – Послушай, рус! – предложил хузарин. – Здесь золото! Оно станет твоим, рус, если эта женщина пойдет со мной. Здесь немало. Хватит на хорошую кольчугу. Соглашайся, рус!
– А я думала, он и впрямь меня желает, этот козлобородый, – насмешливо проговорила Искора, обращаясь к мачехе. – А он за одетый в шелк лук из сандала и буйволиного рога горсть медяков предлагает. Как думаешь, он дурак? Или нищий?
– Вдвое от этого дам! – воскликнул хузарин восторженно. – Втрое! С собой нет столько. Привезут. Жди!
Развернулся, вскочил в седло, махом, не коснувшись стремени, и погнал, распугивая прохожих. Охрана – за ним. Слуга порысил следом, безнадежно отставая от конных.
Машег переглянулся с Клибом. «И что это сейчас было?» – читалось в глазах у обоих варягов.
– Что делать будешь? – спросил сосед.
– Ничего, – пожал плечами Милош. – Весть пришла: скоро сюда сам Вартислав придет. Пусть он и делает.
* * *
Белозеро – Ладога – Новгород – Полоцк – Смоленск – Любеч и дальше
Сергей отправился в Киев на месяц раньше Стемида и его сыновей. Ему и проще было: бо́льшую часть снаряжения его дружине приготовили в Новгороде и Киеве.
Пошли на этот раз не Балтикой, а реками‑озерами к Ладоге, к волоку между большим глубоководным озером и собственно Ладогой[1]. Земли эти считались кирьяльскими и с недавнего времени – дружественными и безопасными.
Но дружба дружбой, а лишний раз показать силу нелишне. Теперь у Сергея было целых три больших драккара. Помимо «Копья Славы» и спущенного на воду прошлой весной и опробованного в недальных походах «Крепкого» еще купленный у свеев при посредничестве тестя двадцатичетырехрумовый «Сиг», переименованный Сергеем в «Победу». Собственно, «сиг» – это и есть победа. И еще два кнорра, набитые под завязку всякими полезными товарами, часть из которых Сергей планировал продать по дороге. Вернее, обменять на меха и прочие дары Севера. То есть не только силу кирьялам продемонстрировать, но и выгоду.
Дружина Сергея к этой весне разрослась почти до трех сотен. Можно было и вдвое больше набрать, но Сергей стал разборчив. Мог себе позволить: среди северных варяжских вождей он считался самым удачливым. И не только среди варяжских. Нурманы тоже к нему просились. И Сергей брал. Вернее, брали их Дёрруд и Грейп, фильтровавшие кандидатов по собственному разумению. Сергей не возражал. Дёрруду с Грейпом ими и рулить. Контингент сложный, но в своих хольдах Сергей был уверен. «Победа», которую он отдал под командование Убийцы, была полностью укомплектована нурманским экипажем. На «Копье» и «Крепком» их была примерно четверть от общего состава, и это тоже нормально. Скандинавские хускарлы – моряки изрядные, а гребцы и вовсе замечательные. Лучше большинства варягов, если быть объективным.
Идти было нетрудно. Весна. Воды́ в реках‑озерах – под верхнюю планку. Некоторые сложности возникли только на волоке в Ладогу. Но именно что некоторые. Километровый волок прошли не сказать что быстро, но кораблей не разгружая. Готовые колеи, воловьи упряжки… Знай катки успевай подкладывать. Ладога встретила волнением. Балла в три. Для рыбачьих лодок или речных насадов – серьезно. Для морских кораблей – пустяк. Главное, что ветер не встречный. До устья Волхова дошли без проблем. До ладожской крепости шли уже на веслах, взяв кнорры на буксир. В Ладоге задержались на день: пополнили запасы свежатиной, попировали с наместником Годимиром, посетовавшим: возраст и здоровье не позволяют присоединиться к Олегову воинству.
Сергей ему не поверил, но уличать не стал. Хочет наместник сиднем сидеть – пусть.
До Новгорода тоже шли на веслах. И задержались на целую седмицу: собирали караван в Киев. В основном – насады купеческие из тех новгородцев, кто решил воспользоваться оказией и дойти до Киева под защитой крепкой дружины. Многие, кстати, намеревались идти и дальше – уже в составе Олеговой флотилии, для чего большинство намеревалось на юге прикупить корабли, годные к морскому плаванию. К тем, кто строил подобные планы, относился знакомый представитель «гильдии пчелиных продуктов» Зловед Вощаник и, к некоторому удивлению Сергея, лично тысяцкий Неревского конца боярин новгородский Радила. Подготовился тысяцкий по‑боярски: восемь торговых судов, годных для морского плавания, две неплохие лодьи с бойцами из вольных новгородцев, усиленных разноплеменными наемниками. Собственно, с таким составом Радила и сам мог бы спуститься к Киеву без малейшего риска. Но предпочел дождаться Сергея. То ли на таможенные скидки рассчитывал, то ли на полезную информацию.
Ну да Сергею не жалко. Радила – человек полезный и лояльный. Почти друг. Кстати, дочку, которую он в свое время предлагал Сергею, Радила совсем недавно выдал замуж. И не за кого‑нибудь, а за сына наместника Прокуя. Дальновидно. Но непродуктивно. Вольбран Прокуич ныне трудился сотником у плесковского князя Вардига и жену к себе брать пока воздержался. Потому что, как и сам Вардиг, планировал сходить «за зипунами» к ромеям. И это бы ладно, вот только за время недельного свадебного пребывания в Новгороде Вольбран оплодотворить новобрачную не сумел. Убыл седмицу назад в Плесков. А на следующий день несомненные женские проявления показали: внучков не ожидается.
В связи с этим Радила очень прозрачно намекнул: было бы славно, если бы Сергей поработал некоторое время исполняющим обязанности супруга. А за ним, Радилой, не заржавеет.
Сергей не особо удивился. По прошлой жизни знал: такое в обычае. Но, по совести, стоило бы дать настоящему мужу еще шанс. Или не один. О чем Сергей прямо и сказал Радиле. Тот внял. Но оставил за собой право обратиться еще разок. Через год.
[1] Имеется в виду озеро Суходольское, уровень которого в те времена был более чем на 10 метров выше, а упал вследствие непродуманной человеческой деятельности.
