Варяг. Архонт Росский
Дела Сергея в Новгороде шли полным ходом. Запущенные прошлой осенью оружейные мастерские успели наработать изрядно. И вся их продукция лежала на складе. По личной просьбе того же Радилы, продавленной товариществом новгородских кузнецов, представитель Сергея в Новгороде Прибысл обязался не торговать железным товаром в самом Новгороде. С санкции Сергея, разумеется. Который знал, что все это боевое железо в Киеве нынче будет нарасхват. Ну а после поглядим. Хотя уже сейчас понятно, что на качественное оружие в Новгороде покупателей будет немного, а конфликтовать из‑за полудюжины мечей среднего класса с могущественнейшей группировкой города не стоит. Тем более в перспективе Сергей рассчитывал подмять часть кузнецов‑оружейников под себя. Правило «кто платит, тот и заказывает музыку» работало везде, а платить Сергей намеревался щедро. А там годик‑другой – и прикормленные ремесленники будут готовы на все, чтобы не потерять доход. Новгород – перспективнейшее место. Понятно, взять его под себя целиком Сергею не позволят. Тот же Олег такой жирный кусок никому не уступит. Однако добраться до статуса «набольшего боярина» вполне реально. А когда у тебя под рукой дружина, не меньшая, чем у наместника, и четверть новгородцев кормится с твоей ладони, продавливать через городское управление правильные решения не представит сложности. А если речь о «прибрать целиком», то Сергей предпочел бы Полоцк.
Но это дело будущего. Пока пусть этот заманчивый приз побудет под единственной рукой князя Веремуда.
* * *
Последнего дома не оказалось. Уже успел отбыть Веремуд. С большей частью дружины. Сынок Веремудов, здоровенный, в папу, девятнадцатилетний кабан по имени Велислав, в гости Сергея не пригласил. Экое неуважение. Особенно учитывая, что Сергей сделал небольшой крюк по Двине, именно чтобы заглянуть в гости. Ну и запасы пополнить.
Не пустил, бастард кривичский. Сослался на папу, который, мол, в его отсутствие строго наказал посторонних вооруженных в город не пущать. Может, и так, но все равно некрасиво. Тем более сын Велислав – второсортный. Хоть и признанный, но рабичич. От холопки‑наложницы. О чем ему немедленно напомнил присутствовавший на встрече Радила. И посоветовал Сергею княжича за наглость немедленно вызвать и грохнуть. Мол, таких, как этот, папаша Веремуд еще с десяток наделает без проблем.
Этим своим заявлением Радила Веремудычу очень пособил, поскольку выбесил Сергея больше, чем полоцкого княжича. Сергей немедленно предложил Радиле вызвать Велислава самому.
Радила косяк осознал. Повинился.
А Велислав, похоже, не понял. Решил, что перед ним извиняются. То ли дурак, то ли в себя чересчур поверил. Оба варианта в свете будущих планов на Полоцк Сергея устраивали.
Ну а сейчас такое явное недружелюбие можно было использовать в своих интересах. Например, загрузиться продуктами без поправки на весеннюю скудость. Нурманы Сергея прогулялись по окрестностям и затарились по максимуму. Страндхуг для них – дело привычное. Платили символически. Только для того, чтобы перед уходом Сергей мог нагло сообщить разъяренному княжичу Велиславу, что всё по Правде. Никто никого не грабил. Честно закуплено по договорным ценам. А на том, что ценообразование происходило по принципу «медный грош или острый нож», концентрироваться не стоит.
– Это же посевное! – воскликнул Велислав. – С чем моим смердам теперь в поля выходить?
– Твои смерды – тебе и решать, – ухмыльнулся Сергей.
Ну, скажи что‑нибудь… обидное.
Не сказал. Сдержался.
Ну и хорошо. Впредь будет наука: кого можно посылать, а кого нет. Отнесся бы как подобает, Сергей бы и вел себя соответствующе. А раз решил «сэкономить» на дружеской пирушке, придется теперь выгребать из закромов на посевную подданных.
Папе Веремуду, конечно, происшедшее не понравится. Но, учитывая папину удачу, не факт, что тот вообще домой вернется.
В общем, запаслись. Достаточно, чтобы поделиться с попутчиками. На сей раз налог за сопровождение частью товаров Сергей не брал. Потому что заранее договорился с теми, кто планировал закончить маршрут в Киеве: продать ему то, что он пожелает купить. По правильным ценам, но с небольшой скидкой. И купить у него же то, что они планируют приобрести. Благодаря сотрудничеству с хузарами за зиму его склады заполнили разнообразными товарами: дорогой посудой, украшениями из перегородчатой эмали булгарской работы, шелковой тканью и прочими дорогими, но удобными для транспортировки предметами роскоши. Еще более выгодной была торговля самими восточными мастерами, но Сергей традиционно брезговал работорговлей. К тому же он был убежден, что свободный мастер в привычных условиях работает лучше и продуктивнее. Так что если и привлекал иностранных специалистов, тех же оружейных кузнецов, то строго добровольно и с обеспечением всего необходимого для счастья. И не потому, что боялся побегов, а именно потому, что считал: так правильно. Его франки и ромеи на Руси жили точно не хуже, чем на родине. Разве что климат посуровей, но тут уж ничего не поделаешь.
На волоке к Днепру произошла заминка. Тут уже образовалась очередь, и немаленькая. Но волочане, узнав, что прибыл личный друг смоленского князя, быстро сориентировались и подвинули очередников. Недовольства никто не выразил. Даже племенной ильменский князек, польстившийся на посулы Олега и плывший в Киев воевать, с отменной вежливостью уступил дорогу и Сергею, и Радиле, и примкнувшим к ним торговцам. Вот что значит настоящее уважение, подкрепленное пятикратным превосходством в силе.
В Смоленске караван не задержался. Остался только Сергей с экипажем «Копья». Попировал с князем Харальдом, подарил меч (среднего качества) его сыну Фрёлафу, показав заодно пару интересных приемов, и пообещал парню, глядевшему на будущих победителей ромеев с лютой завистью, что, когда сам пойдет в поход за славой и добычей, непременно пригласит парня. Само собой, если папа даст добро.
Любеч, место, где был объявлен всеобщий сбор, миновали без остановки. Да и где останавливаться? Оба днепровских берега и даже впадавший в Днепр приток были заставлены плавсредствами будущих завоевателей. Кстати, разумная мера: собрать их именно здесь. И экономически продуманная, как позже выяснилось. Любечские мастера за бесценок скупали речные корыта, взамен задорого продавая суда, пригодные к морскому плаванию. На взгляд Сергея, ограниченно пригодные. Но те, кто произвел неравный обмен здесь, все равно выгадывали. В Киеве цены были еще выше. А вот те, кто поопытнее, в частности тот же Радила, намеревались отложить пересадку до днепровского устья. Там к весне обычно скапливались кораблики побольше, моноксилы[1], а спрос на древесину насадов был традиционно хорош.
* * *
[1] Некоторое полагают, что моноксилы («однодеревки») – это этакие длинные корыта, выдолбленные из цельного ствола. Я же отношусь к тем, кто считает моноксилом кораблик, где из цельного ствола изготовлен только киль. Русские ладьи и скандинавские драккары – тоже моноксилы.
