Варяг. Архонт Росский

И снова поглядел на сидевших вокруг костра.

– А за что его любить, пиявку? – проворчал один из воев. – Только и знает: прокляну, прокляну… И приношений требует.

– А тут ты не прав, – нравоучительно проговорил Сергей жрецу. – Людям помогать надо.

– Я тебя не боюсь, нелюдь! – дрожащим голосом заявил жрец. – И духа твоего заклятого не боюсь. Уходи, откуда пришел!

– Вообще‑то я у себя. – Сергей усмехнулся. – Я – из княжичей белозерских, а здесь наш удел. Верно говорю, люди?

Люди охотно подтвердили. Немножко нервно, потому что неподалеку приступила к питанию стая мамы‑волчицы. А волчья трапеза – не самый тихий процесс.

– Вы тоже кушайте, люди, – разрешил Сергей. – Это звери Изборовы кормятся. Им младший вашего кабанчика отнес. Считайте, дар от вас. Теперь не тронут, когда обратно пойдете.

– Так мы это, волков не боимся, – сказал второй из воев. – Чего они нам. Большая стая‑то?

– Не особо. – Сергей чуть сильнее придавил собравшегося высказаться жреца. – Да не в числе дело. Вот вас здесь сколько? Дюжина? А надо будет, я один всех вас за Кромку отправлю. Вот и волчики Изборовы – они вроде меня. Ну да младшего вы сами видели, а на старших лучше не смотреть.

Прониклись.

– А ты с кебуном что делать станешь? – спросил один из смердов. – Если убивать, то тело потом нам отдай. Мы его правильно упокоим, а то вредить станет.

– Вредить? – Сергей приподнял бровь. – Он? Мне?

И еще немного придавил дернувшегося жреца.

– Еще как буду! – прохрипел тот. – Всех вас накажу!

Народ напрягся.

– Слышь, чего говорит? – сказал тот же мужик. – Об тебя, княжич, он зубы обломает, а на нас оттопчется. Сам знаешь: мертвый колдун опасней живого. Духи злые в нем живут, опять же.

– Есть такое, – согласился Сергей.

Статус «колдун» в некотором смысле касался и его. Зачем развеивать полезные заблуждения?

– Но это для вас, непонятливых, мертвый опаснее. А я способ знаю. Рассказать?

Гости дружно закивали.

– Главные духи, которые самые опасные, у такого вот колдуна прячутся не в побрякушках, – Сергей дернул за связку оберегов, – а прямо ему в кожу вшиты, знаками заперты. Как помрет колдун, они через время освободятся, и тогда, да, скверно будет.

Смерды внимали «мудрости» затаив дыхание.

– Однако беды сей можно избежать, – продолжал Сергей. – Меня тому учили умельцы, что далеко на юге живут. Мастера не чета вашим. Дело это непростое, и если, скажем, с наставником моим Избором или со мной так обойтись, лучше тогда ни вам, ни родне вашей и не рождаться вовсе. А с таким задохликом… – Он придавил шею шамана еще сильнее, тот пискнул. – С таким любой управится. Потому что у такого хилого колдунца духи снаружи на коже попросту под знаками сидят. И бороться с этим следует так: кожу с него аккуратно снять, наизнанку вывернуть и обратно надеть. Колдун от этого, ясно, помрет, но ведь не сразу. Духи освободиться не успеют, а когда вылезут, то не наружу, а внутрь побегут. А внутри кто? Дохлый или почти дохлый колдун.

– Ловко! – дружно восхитились оба воя.

– Лжа все! – воскликнул жрец и быстро залопотал по‑своему.

Сергею пришлось немного наклониться, чтобы лоб жреца уперся в колени. Сдавленный бубнеж не прекратился, но стал глухим и неразборчивым.

– Зачем вы его вообще с собой взяли? – спросил Сергей.

– Князь решил, – пояснил один из воев. – Этот ему сказал: сделает так, чтобы ведун ваш его не обманул.

– Сделает? – Сергей засмеялся. – Этот червяк? Мокро в штанах у себя он сделает, это да. Это он может.

Сергею надоело стоять внаклонку, и он присел на спину жреца. С такими только так и надо. Давить. Вспомнился Прорвич. Така же тварь. Все они подлые твари. Давить и давить.

– Не побрезгуй, княжич. – Говорливый мужик подал ему завернутый в лепешку кус горячей кабанятины.

Лепешка оказалась бедняцкой, ячменной, а кабанятина ничего. Жирная, горячая. Очень кстати. А то Сергей из‑за этой лесной делегации обед пропустил.

Жрец оказался ненадежной опорой – сомлел и повалился на бок. Сергей пересел на бревнышко. Холодное, промерзшее. Пришлось подоткнуть шубу. Жрец был комфортнее. Не замерз бы… Нет, не замерз. Полежал немного, потом заворочался и сел.

Сергей к этому времени доел средневековый бутерброд, угостился травяным чайком. Осмелевшие смерды начали задавать вопросы. Об Изборе. М‑да. Репутация у ведуна была мощная. Сергей отвечал уклончиво. Мол, как обращает людей во всякую живность, не видел, но возможность такую допускает. Предметы зачаровывает, сам пользовался. Будущее предсказывает точно. Зверей диких и духов всяких, да, на службе держит. Нет, он их, а не они его. Потому что великим духам из‑за Кромки хода нет, а слабые вот разве что такого чмыря, как ваш, оприходовать могут.

Жрец услышал, опять забормотал злобно. Смерды напряглись. Язык, что ли, ампутировать гаденышу?

В доме заохала баба. Очень характерно. Гости заинтересовались. Даже шаман бормотать перестал.

– А ничего так князь у вас, – сказал Сергей, отводя подозрения от наставника. – Старательный.

Смерды уважительно закивали. Шаман зашипел.

– Убью я тебя, – сообщил Сергей равнодушным голосом. – Вот этим, – он похлопал по синдской сабле. – Знаешь, что дальше?

Колдунец наверняка что‑то такое знал, в отличие от Сергея, потому что его заколотило не по‑детски. С испугу сам упал на коленки, полез за пазуху, достал золотую монетку незнакомой чеканки и протянул Сергею:

– Не надо, княжич, молю!

Ну вот. Уже княжич, а не нелюдь. Прав еще не родившийся поэт: хладное железо властвует над всем. А также его сплавы.

Снова заголосила баба. Другая. Надо полагать, теперь молодая подвергалась процессу «выбивания».

Неплохо так голосит. Но до Искоры ей далеко. Вот кто в любовных битвах истинная тигрица.

Сергей улыбнулся. Вспомнил, как они с Искорой зажигали на свадьбе и как потом Милош сообщил ему по секрету:

– Старшая твоя сначала загрустила, а потом вспомнила, что главная, и воспряла. «Вот, – говорит, – какой у меня муж. Лучше всех!»

Вернулся волчок. Улегся рядом с Сергеем. Покушал, мохнатенький.

В избе было тихо. Надо полагать, с выбиванием проклятий Избор закончил.

– Приглядывай тут, – сказал полукровке Сергей, указав на колдунца, поднялся и пошел в дом.