Ведьма, мы-же-на-ты!
А платили натурой, в основном снедью, но, бывало, и какую работу выполняли. Так у меня к зиме выросла поленница дров, стали чистыми пустая конюшня и дымоходы.
Но вот чего я никогда не просила, а мне каждый раз в благодарность несли, – это тыквы! Поверье у местных было, что это любимейшая ведьмина еда. Да и для моих темных непотребств она надобна. И ничего не могло убедить вудлендцев в обратном. Как по мне, им просто некому было сбагрить эти тыквы. И, пока не было меня, они передавали эту бахчовину друг другу по кругу. Подкидывали, как младенцев, на порог, предлагали любому пришлому… В общем, пытались всячески избавиться. Подозреваю, что в осеннюю пору одна тыква за месяц могла сменить до дюжины хозяев. И тут в Вудленде появилась несчастная черная ведьма…
К слову, приходили ко мне не только жители. Повадилась заглядывать и та самая лисица, которую я освободила из силков. Я ее порой подкармливала. А однажды посетовала, что она приходит только на подачки. Нет чтоб мышей половить, раз уж котом я не обзавелась. Лисица на это гордо фыркнула и ушла… чтобы появиться через день с пискухой в зубах. Так у меня завелась домашняя лиса. Хотя нет, полудомашняя…
С отцом же мы списывались раз в седмицу. Телепортационная шкатулка исправно доставляла его письма и отправляла мои. И оказалось, что с врагами у папы не все так просто. А это значило, что придется мне здесь зимовать…
И вот в один из дней, когда листья с деревьев уже почти облетели, а снег еще и не думал ложиться, в мою дверь в очередной раз постучали.
Я распахнула ее, готовясь озвучить обратный маршрут незваному гостю, если он не помирает. А если и помирает, то надо еще посмотреть от чего и как: может, проще добить.
Но, когда увидела на пороге высокого, плечистого воина, стало понятно: еще большой вопрос, кто из нас кого добьет.
– Вы ко мне? – уточнила я, приподняв бровь.
– Похоже, что к тебе, ведьма, – процедил пришлый блондин.
– К вам, – поправила я, намекая, что не потерплю неуважения и панибратства.
По четко очерченным мужским губам скользнула кривая усмешка, и пепельный отчеканил:
– Мы‑же‑на‑ты.
– Не припоминаю вашего лица, – ответила, упрямо держа дистанцию. – Я вас, случаем, не проклинала?
– Нет. Хуже. Ты вышла за меня замуж! – не выдержав, прорычал пепельный.
Глава 3
– Когда? – оторопело спросила я.
– Это мне тебя нужно спросить: когда? – процедил незнакомец, глядя на меня чуть прищуренными от злости глазами цвета отчаянно‑синего льда и стали.
Я глянула на пришлого внимательнее. У него были по‑хорошему грубоватые черты лица: прямой, с небольшой горбинкой нос, высокие скулы, упрямый подбородок, хотя менестрели обычно величают такой волевым. Светлые, будто первый снег, волосы, собранные в хвост. Брови по сравнению с шевелюрой были куда темнее, выдавая в незнакомце породу: обычно подобное сочетание встречалось у аристократов. Вот только сиятельные редко сами выходят на поле брани. А этот снежный явно сражался, и не раз: вон застарелый след – точно тонкий волос – протянулся у основания шеи. Да и правая бровь рассечена явно клинком. Небольшой шрам почти не заметен, но чтобы от ведьмы что‑то укрылось…
Да к тому же сильное, поджарое тело – явно результат ежедневных тренировок с мечом. Но самым впечатляющим в незваном госте была даже не внешность, а уверенность, которую излучал этот тип. Она расходилась от него волнами, и перед ней отступали, кажется, даже горы. Так что и мне спасовать тоже было не зазорно.
– Прошу прощения… – начиная понимать, что вышла ошибочка, выдохнула я, сглотнув, – я думала, что вдова! Мне это гарантировали…
– Кто тебе такое мог гарантировать?
– Отец, – выдохнула я. – Он заверил, что ты уже не жилец…
«И до сегодняшнего дня я думала, что папа в вопросах смерти отлично разбирается…» – мысленно добавила я.
– Он ошибся, – сказал, как сплюнул, воскресший муженек и добавил: – Так что верни брачную клятву по‑хорошему…
– Я ее не брала даже! – тут же выпалила я, сама же лихорадочно прикидывая: а есть ли резон вновь становиться девицей Истрис?
Судя по последнему письму отца, это было вообще невыгодно. Он скидывал с себя поисковые заклинания, как бродячий пес – блох, уходя от преследователей и устраняя врагов. Я же не была уверена, что смогу так же. Да и дергать папу не хотелось…
– Мне один мудрый человек как‑то сказал: если ведьма говорит, что не брала, значит, не отдаст. А я ему еще не поверил тогда, – пророкотал супружничек и уточнил: – Значит, по‑хорошему не хочешь?
Вместо ответа я неопределенно фыркнула.
Нежданный, незваный, невесть зачем воскресший и заявившийся муженек заскрежетал зубами с явными ведьмовредительскими намерениями. Но в атаку не пошел. Стоял и испепелял меня взглядом.
А мне, с одной стороны, было любопытно и даже весело наблюдать, как тот, кто привык побеждать и брать саму Смерть за жабры, попал в этакий переплет. С другой – испытывала ехидное удовлетворение: это обычно девицы стараются всеми силами избежать постылого брака с каким‑нибудь злодеем. На все готовы. Даже вон учиться в академии сбегают! А теперь пусть этот Дэйрис – в памяти наконец всплыла моя новая фамилия – отдувается разом за весь мужской род. Прочувствует печенкой, каково это, когда насильно выданная замуж девица – ты сам!
Правда, с третьей стороны, мне при таком раскладе мог быстренько наступить конец. С поминальными веночками. Ведь ничего не мешало новоявленному супружнику прибить женушку. От этой мысли в душе поселилась легкая тревога… Примерно уровня апокалипсиса.
И в ожидании его в груди что‑то екнуло. А может, это из‑за того, что мой внезапный муж был таким… впечатляющим. Своей мощью. Какой‑то скупой мужской красотой. А главное – выдержкой. А моя ведьминская суть так и зудела проверить, насколько прочное самообладание у этого снежного…
Но я стояла на пороге и виду не подавала. Я кремень! Я скала! Я опора… начавшему вдруг бледнеть и заваливаться муженьку.
– Эй! – выдохнула я, когда тело супруга качнулось вперед, прямо на меня. – Ты чего?
Следовало бы поступить как истинная темная, когда на нее сваливаются неприятности, да еще такие большие, – отойти в сторонку. Вот только демонова привычка помогать, которую я приобрела за последнее время, не позволила это сделать. Я подставила плечо и… сама чуть не свалилась!
Снежный же мой вопрос проигнорировал по той простой причине, что был без сознания. Вот уж не думала, что столь удобный способ уходить от ответа в обморок популярен не только у юных аристократок.
Хотя у сиятельных дев перед супружником было одно большое преимущество. Весовое. Хоть муженек и был без доспеха, лишь с мечом, мне казалось, что я тащу гранитную плиту. Волоком. И это я еще призвала магию!
