Ведьмы.Ру
– А потом ты передала его мне в обмен на папину квартиру. Её тоже вернёшь? – поинтересовалась Ульяна, чувствуя, как запах березы окружает её. И сам этот лес. В вышине зашелестели листья, и тёплый ветерок коснулся щеки, будто успокаивая.
И даже удивилась. Не спокойствию, а что в принципе заговорила… так?!
– Ульяна, не время капризничать.
– Это не капризы, мама. Это просто интерес.
Наверное, дело в сегодняшнем дне. В разговоре с Егором Макаровичем. В дурацкой этой шутке… не болезненной, но обидной до крайности. И ещё давшей понять, что над нею так шутить можно, а она жалкая и ничем не ответит… в любой другой день Ульяна промолчала бы.
А сейчас вот поняла, что дальше уже молчать некуда. И выяснилось, что не так это и сложно – говорить. Особенно, если глядеть на муравья. На муравьёв. Вот они, бегут дружно по невидимой дорожке.
– Помнишь, когда папы не стало? Ты сказала, что мы должны поменяться? Что я отдаю тебе квартиру, а ты мне – дом… и что дом дороже, поэтому я должна взять кредит. Доплату.
– Господи, ты ещё детские обиды мне вспомни!
– Помнишь, ты сказала, что это только на бумаге будет? Что для меня ничего‑то не изменится. Я буду жить, как жила… а не прошло и полугода, и ты квартиру продала.
– Так было нужно.
– Ну да… тебе было нужно. А что со мной, тебя интересовало мало.
– Ты совершеннолетняя…
– Именно, мама. Совершеннолетняя… студентка… и спасибо, что папа при жизни учёбу оплатил. И фонд оставил.
– Можно подумать, тебе эта учёба сильно помогла.
Здесь и ответить нечего. Маг из Ульяны не вышел ни практик, ни теоретик.
– В общем, подпишешь бумаги и потом поговорим…
– Нет.
– Василий готов взять тебя на работу. На испытательный срок…
– Нет.
– И квартира будет. Не считай меня совсем уж чудовищем… чудесная студия с современным ремонтом…
– Нет, – в третий раз повторила Ульяна, окончательно уверяясь в решении. Возможно, вчера она бы ещё поверила. Она всегда отличалась удивительной наивностью. И надо будет позвонить Даниле, пожалуй. Поблагодарить за науку.
– Я на тебя в суд подам!
– Это вряд ли… Фёдор Павлович ведь документы об обмене составлял? Значит, судиться бесполезно, – Ульяна повернулась спиной и опёрлась на березу.
– Неблагодарная!
– Мама… иди‑ка ты… в задницу.
– Что?! – матушка, кажется, удивилась. – Ты пьяна, что ли? Или нет… конечно… Ульяна! Ты давно употребляешь? Какие препараты… стоило оставить тебя ненадолго…
– Полгода года, мама. Мы не виделись уже полгода, а до того – ещё полгода. И раньше тебе было не особо интересно, что я там употребляю… ты исчезла сразу, как поняла, что с меня больше нечего взять. А появлялась, когда понимала, что что‑то ещё можно… остатки с фонда, раз уж мне двадцать три и я могу распоряжаться им.
Вчера Ульяна сказала бы это со слезами и обидой. Вчера бы она задыхалась от чувств, а сегодня вот… перегорело, что ли? Или тот вихрь – раньше все непроизвольные выбросы силы просто истаивали – высосал больше, чем обычно?
– Кстати, а кредит ты закрыть не хочешь? Тот, который я по твоей просьбе взяла в последний твой визит…
– Какая ты мелочная!
– Какая уж есть.
– Ульяна… – голос матушки изменился. – Можешь злится на меня, обижаться… но дом отдай.
– Не раньше, чем ты вернёшь мне папину квартиру и закроешь кредит. Помнишь, ты клялась, что будешь платить? А теперь ко мне коллекторы каждый день…
– Васенька что‑нибудь придумает, но…
– Нет, мама. Я тебе больше не верю. Как там? Вечером деньги, утром стулья.
– Хорошо, я поняла. Вот ведь… рожаешь, мучаешься, ночей не спишь, растишь…
– Да когда ты не спала? Я вообще не помню, чтоб ты мною в детстве занималась.
– … и получаешь благодарность.
– Хочешь, выпишу грамоту?
– Язвишь? Это на тебя не похоже. Ты всегда была нытиком… ладно. Слушай. С кредитом я решу. Квартиру подберем. Сама скажешь, какую, но с одним условием…
Ага, как же, чтоб маменька и без условий помогать стала.
– Ты никого не пускаешь в дом!
– В смысле? – а это условие Ульяну удивило до крайности. – Как это?
– Обыкновенно. Просто никого не пускаешь. Приедут… спросят, можно ли остановиться. Так вот, отвечай, что нельзя!
– Кто приедет?
Матушка буквально зарычала.
– Ты можешь…
– Не могу, – Ульяна сделала то, о чём давно мечтала, но не решалась – перебила маму. – Я не могу и не хочу делать того, чего не понимаю. Поэтому, будь добра, объяснись.
– Какая ты…
Матушка осеклась.
– Ладно. Мне позвонила моя мама…
– Ты ж говорила, что она умерла!
– Мало ли, что и кому я говорила… так вот, она собирается приехать. И не одна. Притащит с собой кучу родни. Оно тебе надо, с этими уродами возиться? Просто выставь их за порог и всё…
Ульяна отключила телефон.
Это она тоже хотела сделать. А теперь взяла и сделала.
– С уродами, – повторила она задумчиво и березу погладила. Ладонь опалило теплом, и тонкие веточки скользнули по плечам. – Ну да… я ведь тоже с её точки зрения урод… и значит, вдруг да… в общем, уроду только среди других таких же и место. Верно?
Дерево качнулось и ничего не ответило. А жаль. К его советам Ульяна отнеслась бы с куда большим вниманием, чем к матушкиным.
