Велнесс

– В пределах нормы? Что это значит?

– Это значит, что я счастлива ровно настолько, насколько и должна быть на данном этапе жизни.

– И что это за этап?

– Нижняя часть U‑образной кривой.

Ну конечно, U‑образная кривая – в последнее время Элизабет упоминала ее всякий раз, когда Джек начинал расспрашивать. Этот феномен, хорошо известный некоторым экономистам и психологам‑бихевиористам, заключался в том, что общий уровень счастья с годами, как правило, меняется по одной и той же схеме: люди больше всего счастливы в молодости и в старости, а меньше всего в середине жизни. Выяснилось, что счастье достигает максимума в районе двадцати лет, а потом еще раз в районе шестидесяти, но в промежутке идет на снижение, и именно там Джек и Элизабет сейчас и находились – в нижней части этой кривой, в среднем возрасте, в периоде, который примечателен не пресловутым «кризисом» (на самом деле довольно редким явлением – только десять процентов людей подтвердили у себя его наличие), а медленным перетеканием счастья в фоновое беспокойство, зачастую совершенно непонятное, и неудовлетворенность жизнью. Элизабет настаивала, что это универсальная константа: U‑образная кривая справедлива как для мужчин, так и для женщин, для состоящих в браке и холостых, для богатых и бедных, для работающих и безработных, для получивших и не получивших образование, для родителей и бездетных, для каждой страны, каждой культуры, каждого этноса – на протяжении нескольких десятков лет, пока ученые проводили свое исследование, наука демонстрировала, что люди среднего возраста постоянно испытывают чувство, которое с точки зрения статистики эквивалентно тому, как если бы кто‑то из их близких недавно умер. Вот как это ощущается, сказала Элизабет, вот насколько, согласно объективным показателям благополучия, люди далеки от пика, достигнутого в двадцать с небольшим. Она подозревала, что это как‑то связано с биологией, естественным отбором, эволюционным воздействием, которое происходило миллионы лет назад, поскольку недавно приматологи показали, что для человекообразных обезьян характерна точно такая же кривая счастья, а это наводит на мысль, что специфическая хандра среднего возраста, вероятно, в доисторические времена обеспечивала какое‑то преимущество и помогала нашим древним предкам‑приматам выживать. Возможно, предположила Элизабет, дело в том, что наиболее уязвимые члены любого племени – дети и старики, и поэтому для них важно чувствовать себя счастливыми и удовлетворенными: чем больше они удовлетворены жизнью, тем меньше рискуют, а значит, большее их число выживает. А те, кто достиг среднего возраста, наоборот, должны ощущать сильное смятение и мучительное беспокойство, побуждающее их выйти в опасный мир. В конце концов, должен же кто‑то решать проблемы.

Элизабет, судя по всему, утешало то, что провал среднего возраста – это скорее биологическая закономерность, чем свидетельство каких‑то конкретных трудностей в ее браке или в жизни в целом. Но для Джека ничего утешительного тут не было. Это только подтверждало его опасения. Он сделал единственный вывод: его жене грустно.

– Но я не буду грустить вечно, – сказала Элизабет. – В конце концов, после шестидесяти мы будем так же счастливы, как и в тот момент, когда впервые встретились. Во всяком случае, так утверждает наука. И разве это не увлекательно – ждать, когда этот момент наступит?

– Ждать придется довольно долго, дорогая.

– А пока что надо прилагать усилия и самим создавать свою эмоциональную реальность. Искать приключения, приобретать новый опыт и что‑то менять в повседневной жизни. Привносить в нее нечто свежее и интересное.

– И для этого нужен камин?

– Я считаю, что у нас появится мотивация больше читать вместе, если в квартире будет камин, перед которым можно читать. Вот и все.

– Ну, – сказал Джек, снова берясь за вилку, – мне не нравятся камины.

Она пристально посмотрела на него.

– Серьезно? – спросила она.

– Серьезно.

– Тебе не нравятся камины. Как я могла этого не знать?

Джек пожал плечами.

– Как‑то не приходилось к слову.

– Кто не любит камины?

– Я не люблю.

– Но почему?

– Они грязные, – сказал он. – Они опасны.

– Опасны?

– Так из‑за дыма же. Он вреден для Тоби. Все эти мелкие частицы.

Она растерянно нахмурилась.

– Тебе не нравятся камины из‑за частиц?

В конце концов препирательств и дурацких ссор стало так много, что они решили создать отдельные доски в «Пинтересте» и прислать ссылки на них менеджеру проекта, который должен был выступить в роли арбитра. Они попросили его объединить и слить эти две подборки, создав квартиру, которая, по сути, стала бы синтезом двух других синтезов. И вот теперь они приехали в офис менеджера на первую экскурсию по своему новому дому.

Менеджером – а также ведущим продавцом, финансовым директором и агентом по недвижимости в «Судоверфи» – был старый друг и арендодатель Джека Бенджамин Куинс, который в конце концов забросил свою магистерскую диссертацию по новым медиа, когда стало очевидно, что он добьется гораздо большего успеха в совершенно другой области: в работе с недвижимостью. Оказалось, что публикация фотографий в интернете послужила эффективной – хотя и непреднамеренной – рекламой и привлекла именно тот массовый интерес, которого Бенджамин намеревался избежать, переехав в Уикер‑парк. Он громко жаловался на хлынувших к нему яппи, пока не сообразил, какую плату может с них взимать, после чего вложил свои доходы от «Цеха» в новые предприятия – стал покупать другие старые здания для ремонта и сдачи в аренду, потом расширил бизнес, охватив близлежащие районы с похожей историей, и в итоге основал собственную компанию, которая специализировалась на планировании, финансировании и строительстве кондоминиумов в Чикаго, с главным офисом в центре города. Именно Бенджамин предложил им купить квартиру в «Судоверфи».

– Джек, Элизабет, очень рад вас видеть, – сказал Бенджамин, встречая их в своем большом светлом кабинете с видом на реку. – Хотите что‑нибудь выпить? У меня тут целая упаковка бутылок с водородной водой. Она обладает противовоспалительными и антиоксидантными свойствами, невероятно крутая штука. Гораздо полезнее для организма, чем это дерьмо из‑под крана.